Moura, вот, я пришел сюда! Хищно-шалая улыбка и глаза Дьявола просто покоряют и затягивают) *ну что ты так на гет ополчилась?) славный получился, "разведка боем на минном поле" , да и не помеха он ничему, может хоть чуток у Доусона в голове прояснится, хотя в такую ночь, наверное, он только больше заморочается *
Да, пожелаю я Доусону у ди Форлы и дальше хорошо учиться язвительности. *у меня внутри аж все перекручивается, когда эта пара начинает вести диалоги. А уж "предусмотрительность" Себястьяна...*
А вообще, здесь опять столько много всего сплавлено и намешано. Огромный мир, вместившийся в две комнаты и коридор, пахнущий свежей кожей. Сплавился мир, сплавилось время (прошое, настоящее, будущее), судьбы и пограничная ночь.
Знай, что радости моей сегодня нет предела)

И как всегда - твой замечательный отзыв прямо-таки сделал мне последние предсонные часы Ащщщ, как всё-таки дьявольски приятно, что ты читаешь *сидит и излучает*.

И мне нравится гет - писать, по крайней мере - но, кажется, это уже становится фишкой - сводить двоих мужчин через постель женщины *рукалицо*. И ведь всё на самом деле только начинается, ночь Санта-Пилар ещё ведь не закончилась *смирк*. В конце концов, как бы это, эээ, ни звучало, - ди Форла ментально всё-таки был в этой постели, как ни крути).

А уж "предусмотрительность" Себястьяна...
Мне вообще кажется (говорю отстраненно, потому что они ж живут своей жизнью) последняя пара глав так и вопиет: НРАВИШЬСЯ ТЫ МНЕ, БОЛВАН. Ну, в той степени, в какой ди Форле могут нравиться люди, со своей спецификой

хотя в такую ночь, наверное, он только больше заморочается
Начинаю думать, что «Доусон» и «заморачиваться» - это слова-синонимы

Спасибо огромное за каждое слово; я аж протащилась, как удав по стекловате). Мне всегда дико радостно от того, как ты улавливаешь эмоции.

И да. Странный вопрос из серии «Автор не знает, что делать с персонажем», но я внезапно задалась тем же естественным вопросом, что и Эндрю: как ты думаешь, сколько Вальедцу-ди Форле лет? Он мною воспринимается как-то совершенно вне возраста. То есть, примерные рамки в моей голове есть, но: как тебе, как читающей, кажется?)

Moura, сводить двоих мужчин через постель женщины женщины мудрее *ну и им вроде как по статусу положено говорить ту правду, что мужчина не скажет. А не говорить, так таким образом намекнуть, что невольно задумаешься. Так что все логично. Штирль сказал *
Да, что такое два часа от ночи)
«Доусон» и «заморачиваться» - это слова-синонимы вот в таком виде он порой ооочень сплав Робера и Олафа напоминает. Выкинул бы из головы половину хрени всякой, а не может, так как вроде и не он уже будет. Ну да и не таких переубеждали)

О, эмоции идут первыми, потом влкючается мозг, Шико надумывает себе ооочень глубокий мир, ибо он уверен, что автор не мог без глубокого мира и смыслов, ну и сам тащится. Даже не как удав, такой амебкой растекается по древу)

А про возраст. Трудно сказать. Опять проведу параллель с ОЭ, с Вальдесом и Рокэ, с которыми тоже фиг разберешься, сколько им стукнуло, с разбросом от 20 до 50) Примерно то же ощущение текучести и переключения. Вот вроде "детский сад на винограде", и тут же что-нибудь "серьезное". Ощущение, что был всегда и будет всегда) Вне рамок и вне возраста. Ну а вообще, все же меньше 28-30 бы не дала) Но и не намного старше. Хотя, заразе, может и 25 не дотягивать. Вальедцу все возможно в мире том)
Я вот думала, что Доусон старше. Думает он сильно много)

Люблю зараз, люблю автора

Schico, кстати, насчет аналогий: вот да, я же вроде как замысливала подобие вальдмеера, а по итогам получается какой-то Рокэ/Робер местами)). Но, в общем-то, все заморочки Доусона, несмотря на задуманный характер, обоснованы; то, что он остался жив, и так выбилось из его картины мира, а тут ещё ди Форла рвёт ему шаблон за шаблоном.

им вроде как по статусу положено говорить ту правду, что мужчина не скажет
Вооот). Да-да-да. Проще всего доносить до кого-то некоторые вещи чужими устами).

"детский сад на винограде"
Думает он сильно много
Просто вот ДА, две ИДЕАЛЬНЫЕ характеристики, ИДЕАЛЬНО отражающие обоих
Потому что даже когда Себастьян волкодав, всё равно - детский сад на винограде

Я вот тоже начала думать, что Доусон старше). Прикидываю так, что ди Форле сейчас 30-32 (то есть, на момент Весны - минус два - 28-30, вполне). Изначально он должен был быть или ровесником, или старше Эндрю, но сейчас понимаю, что нееет, никак).

И это у нас всех взаимно!

Редактор упорно желает исправить «Себастьян» на «Крестьянка».
Да что ты знаешь о ди Форле, презренная машина!

Moura, а тут есть редактор?
А что, будет у нас ди Форла в тесных кругах Себастьяном Крестьянкиным) Главное, чтобы он не узнал

Хорошо, что герои получаются такими, между) Потому что они так обретают полноту и самостоятельность.
сейчас понимаю, что нееет, никак). Вот тоже так думается. Еще и потому, что то, что простишь младшему, равному - старшему можешь и не спустить. Даже не так, думаю, что в "сумасбродстве" и "прихоти" старшего какой-то подвох будет предполагаться дольше, что ли. Но сие мое личное ИМХО) От ди Форлы многого можно ожидать в любом случае)
Боже, как этот зараза красуется на подоконнике и винограде. Вот только что хвост не распушил и перья вокруг не развесил
Я еще раз перечитала. Наслаждаюсь деталями и отдельными фразами. Все же умная женщина. Умная, и прозорливая.
Доусона, до сих пор оставшегося там, в том восмилетнем круге солнца, рядом с трупом лошади, вот порой просто хочется "обнять и плакать".
Про сцену со шрамами я вообще молчу. Тут ко всему прочему у меня еще и тараканы в голове просыпаются, кинковые)

*я традиционно доутащу к себе, если ты не против)*

Schico, в Мозилле есть, и она хочет, чтобы у ди Форлы было конспиративное прозвище

И да, дальше будет длинная прочувствованная речь.
Твой вчерашний комментарий в моим ВК-шным текстам, как всегда, сделал мне вечер, и я, как всегда, долго его в себе переваривала, так что сейчас отвечаю на всё сразу - и на тот тоже. Я понимаю, что это начинает становиться похожим на взаимный нескончаемый обмен комплиментами *ржет и лицоладонит*, но если серьезно: из всех, кто читал меня за последнюю пару лет, ты, наверное, чуть ли не лучший мой читатель. И дело не в том, хорошее мне говорят или нет, в последнее время почему-то говорят только хорошее. Дело в том, что ты эмоционально вовлекаешься.

Понимаешь, я, когда пишу, перестаю воспринимать своих героев как придуманных (особенно если они мною и придуманы). И мне всё время хочется с кем-нибудь о них поговорить, как о живых, обсудить их поведение, характер, мотивы, словно они реальные люди. И когда я начинаю это делать, то часто сталкиваюсь с таким ненавязчивым «Эээ, ну, они же нарисованные» ©. И всё. Меня остужает. А вот с тобой у меня так говорить получается). Я реально чувствую, что герои живые, могу поговорить о них и знаю, что читатель так же эмоционально вовлекается и откликается, как и я. Это очень здорово, у меня так давно не было. У нас так когда-то было с Ник - абсолютное эмоционально-психологическое вливание в тексты - но сейчас она вообще мало пишет, а я пишу мало того, что она может комментировать). Такие вещи - они на вес золота. Я же вообще очень зависима от отзывов (уже не так мощно, как несколько лет назад, но всё же), мне нужно писать для кого-то.

Это всё просто к слову о том, какой кайф я ловлю от твоих отзывов, ото всех этих обсуждений - и как я действительно за это благодарна).

Еще и потому, что то, что простишь младшему, равному - старшему можешь и не спустить.
Вот снова: очень да. Потому что чем дальше в Эстадские степи, тем больше именно Доусон начинает из-за всей этой своей манеры анализировать казаться старше. Да и ребячество ди Форлы перестаёт быть относительно нелепым при условии его молодости). Я, кстати, определилась с возрастом, так что: в ближайший дни (спойлеееер) Доусону, бедняге, придётся отпраздновать с Себастьяном ещё и его тридцатилетие

Все же умная женщина. Умная, и прозорливая.
Люблю этот типаж. Сильная спокойная женщина, которая всё понимает. Мне даже начинает казаться при перечитке, что в её словах чуть ли не больше, чем я сама туда вкладывала Она заставила Эндрю в энный раз проговорить вслух то, что он думает, и отметить, как несуразно это звучит местами. Как глубоко он увяз в этой памяти.
И ему на самом деле страшно и не хочется с этой памятью расставаться, эта боль - как панцирь. Он потому так защищаться от ди Форлы, что тот своими разрывами шаблонов его из этого удобного панциря выковыривает, имхо.

Про сцену со шрамами я вообще молчу. Тут ко всему прочему у меня еще и тараканы в голове просыпаются, кинковые)
By the way! Меня этой ночью накрыло - и я вспомнила! Надо пробежаться по главам и куда-нибудь это впихнуть. У Доусона же ещё должен быть шрам на лице, через левую щеку, кажется. Он его заработал в таймлайне Весны, при Мансаре. У них с ди Форлой ещё был короткий диалог об этом при допросе последнего, мол, «Это мои вас так?». Привет от Олафа Кальдмеера, ну *рукалицо*.

Вот только что хвост не распушил и перья вокруг не развесил
Я очень живописно представила ХВОСТ *гогочет*. Весь ужас в том, что смотрелся бы гармонично

И тащи, конечно, я никогда не против).

нескончаемый обмен комплиментами да что я, я только прааавду Я же ленивый, пустые комплименты сочинять не буду)

мне нужно писать для кого-то. я так же свои бредовые вещи вяжу) Если сомневаюсь, не чувствую, что они нужны, просто не могу продолжать.
придётся отпраздновать с Себастьяном ещё и его тридцатилетие город-то цел останется? *а вообще, тридцатилетие тут для меня чуток больной вопрос, три месяца осталось, даже меньше , а вот дури точно меньше не становится) Так все знакомоо, уууу. И получается себя прекрасно представить как на одной, так и на другой стороне)) *

Можно Доусона понять. Там старое, родное, но еще раз обжигаться и проходить через что-то подобное не хочется. Все так понятно, что от всей души желаю Ди Форле удачи) *тоже знакомо, не в тех масштабах, конечно, но панцирь ооочень трудно отдирать.*

Да лааадно, не одному Олафу шрамами боевыми в лицераскраске щеголять) Тут можно половину героев от кино и литературы вспомнить *но Олаф - роднее, дооо*

Знаешь, с хвостом Доусон бы ему еще быстрее поверил)

Schico, Если сомневаюсь, не чувствую, что они нужны, просто не могу продолжать.
Вот похоже, да. Говорят: всё, что делаешь, надо делать прежде всего для себя. Ну так для себя я и так могу, в голове, не реализовывая на практике; смысл?

город-то цел останется?
Честно? ЕЩЁ НЕ ЗНАЮ
И тридцатилетие сейчас вообще животрепещущая тема сред моих друзей). Ощущается как рубеж, после которого всё вдруг должно стать иначе. В общем, есть наблюдения со стороны, хочется покопаться в этом возрастном кризисе и что-то, быть может, сказать через Вальедца).

а вот дури точно меньше не становится)
Мы с Себастьяном всяко за дурь и внутреннего ребёнка, если что).

Там старое, родное, но еще раз обжигаться и проходить через что-то подобное не хочется.
Тоже близкий мотив. Вообще многим, думаю, близкий. Может быть, потому всё так по тексту и складывается. Ведь, говоря к слову, изначально такой его зацепки на памяти о том плене не планировалось. А она вдруг взяла и пошла сама; значит, требовалось что-то «отыграть».

Знаешь, с хвостом Доусон бы ему еще быстрее поверил
Ололо, там в следующей части почти что хвост. ПЫШНЫЙ. Любитель спецэффектов Себастьян ди Форла *рукалицо*.

Ведь да же. Я только что дописала заключительную часть четвертой главы. Очень тяжело писала, шесть часов кряду, натужно, но чувствуя, что надо закрывать уже гештальт и идти дальше по тексту. Там всё какое-то... странное Нужно было начать ломать что-то в мозгах Доусона, но мне это не удалось, кажется. Не знаю.
Сейчас отойду от этого (вообще выпала из реальности, чтоягдея), вычитаю попозже на свежую голову и где-нибудь уже поздним вечером, +/-, выложу).

Moura, буду ждать мудрых мыслей о "кризисе"
И пошла уже наконец-то читать дальше, по хвостам) Свои мудрые мысли я там отпишу

Десятки, сотни, тысячи извенений, что меня тогда хватило только на две части, но сердце взбунтовалось и требовало отдыха, потому что ну не могло оно ещё и говорить о нём, его хватало только на то, что бы ощущать. В этот раз мы будем умнее, я надеюсь, и перечитаем по частям, а не всё целиком и сразу, и нас опять не хватит, потому что у всего же есть предел и тем более у моего сердца, оно, увы, далеко от бесконечности.

И простите, простите, я снова не про текст, я снова про ощущения, но их слишком много и не получается не помянуть

и горят
И вот тут ди Форла меня жестоко обманул, потому что они пришли не гореть, но тлеть. Не так, как тлеют остывающие головешки, а раскалёнными, горячими углями, раскалёнными до красна, до бела, не врывающиеся яркими языками пламени, ласкающими лица и руки, а рассыпающимися на злые, жалящие искры, стоит неосторожно задеть или даже просто выждать, но греющие, согревающие - прогревающие - до самого сердца, сердцевины, насквозь.
Нет, не гореть они пришли, по крайней мере Доусона он привёл в этот дом не гореть, но тлень багрово-белым жаром, не броско, ярко красивым, а основательно нужным жаром больных слов и прекрасных, о, сколь прекрасных женских глаз.

Виттория - это магия. Нет - чары, заговор, долгий напев в унисон ветрам, несущим привкус цветущих трав и сладкий дым далёких костров. Завораживает, очаровывает, пленяет (о, как иронично для Эндрю, но, Боже, разве нет, разве она не это делает своими взглядами, улыбками в уголках губ, невысказанными ответами на незаданные вопросы). Не богиня - яркая, чистая, честная, безжалостная и всезнающая - но жрица её: мудрая, прекрасная, хранящая в себе отблеск божественного огня, не способного уже испепелить человека к нему прикоснувшегося, но способная согреть чужой холод, очистить чужую сталь от застаревшего яда. Не всезнающая, но всепонимающая. Прекрасная Виттория ночь с которой, как языческий обряд, как посвящение в тревожный покой, которым только она и может одарить.
Эта ночь - её.
И жар этой ночи тоже - её.

И её пальцы, вплетённые в его волосы, её слова, вплетённые в его мысли. И сказанное, признанное: "Я не вылечу. Не смогу", и не сказанное, не обещанное, потому что иные слова предсказания, будучи произнесёнными убивают обещанное будущее вернее любых козней врагов, "Не я", которое Эндрю ещё не услышал, только увидел в её глазах. Виттория упоительна каждым взглядом, каждым жестом, протянутыми цветами и "Я вас сразу простила". Ночь, как храм, и женщина, как жрица. Простите, кажется я повторяюсь и заговариваюсь, но это от избытка эмоций, восхищения и...

Положа руку на сердце, в первую минуту мне тоже захотелось выкинуть ди Форла из окна, но это я от очарованности прекрасной жрицей, потому что в целом да, после Виттории, смывшей эту ядовитую пыль усталости, не физической, но душевной, недоумения, растерянности и обид (нет, оно не то что пропало, но перестало быть ядом, разъедая силы и душу), да, можно вести Доусона в честный и настоящий огонь

Сумасшедший Самолётик, здравствуйте, замечательный читатель, вторые сутки хожу и улыбаюсь, как полоумная, от этих отзывов. Это невероятно здорово - что всё так ощущается, чувствуется, улавливается; это же очень личный, по сути, текст, и мне дико приятно, что они переходят и на читателя - все эти мои эмоции.

Ди Форла - это своего рода шоковая терапия, чем дальше, тем больше. Он великолепный стратег и тактик, он понимает, что нельзя оставлять Доусона наедине со всеми его мыслями, иначе это кончится бог весть чем. И пытается вытащить его во внешний мир. Я бы сказала: в свой мир, но что-то сомневаюсь. Мне самой начинает казаться, что вся эта активность - она Себастьяном создаётся ради Эндрю. Ди Форла чертовски умен - я пытаюсь писать его таким - но всё же при этом не может понять одной вещи: Доусона не вытащить так просто. Он не возгорается по щелчку. Впрочем, ди Форла пытается быть терпелив и предпринимает - периодически - очень верные шаги. Вроде этого оставления наедине с Витторией.

Спасибо вам огромное за все слова о ней. Написав эту женщину эпизодически, я как-то очень её полюбила. Кажется, она просто выразила мой собственный женский идеал. Прозревающая, понимающая, говорящая, как стреляющая в грудь, но и удивительно умеющая умолчать. Смотрящая насквозь, но не использующая это против. Её целью было показать Эндрю, что он жив, всё ещё жив - и она смогла. Заворожила его. Притянула к жизни.

Прекрасная Виттория ночь с которой, как языческий обряд, как посвящение в тревожный покой, которым только она и может одарить.
Да, да и да.
Но нельзя пребывать в этом покое вечно, он - сиюминутность. И она отпускает его легко, зная, что обряд - свершился.

При этом это, конечно, своего рода типаж женщины-шиппера. Но столь проницательная, она не могла не заметить двойственности в отношении Эндрю к ди Форле. Эстадец его цепляет своей непонятностью, противоречивостью, отличностью ото всего знакомого, и женщина - о, только женщина! - знает, чем может закончится этот сплав невозможной ненависти и тяги. По сути, она говорит ему о Себастьяне прямо. Просто Эндрю пока не готов идентифицировать её слова. Но они - первый тревожный звон. Первая точка невозврата.

Виттория стала барьером - и Эндрю через него перешагнул. Вернее, как ни странно, ди Форла его перевел. Как сумел.

Спасибо вам ещё раз огромное! Вы даже не представляете, какое невероятное удовольствие я получаю, читая ваши отзывы, такие искренние, и отвечая на них. Ни одна благодарность не вместит). И в ответ лью воду и ничего не могу сказать по существу, потому что просто очень рада).

Moura, у ваших текстов потрясающая, ошеломляющая меня эмоциональная заряженность. Просто сердце рвётся и трепещет от того, насколько реально и под кожу каждое слово.

. Ди Форла чертовски умен - я пытаюсь писать его таким - но всё же при этом не может понять одной вещи: Доусона не вытащить так просто. Он не возгорается по щелчку.
Вы знаете, оно, конечно, взгляд со стороны, но мне кажется Доусон вообще не из того типа людей, которые горят, по крайней мере в том смысле, в котором горит ди Форла и его Эстада. Он... если я скажу "более устойчивая структура внутреннего взаимодействия" это будет нормально? Я не уверена, но он мне именно так видится, скорее сложным в чём-то и в тоже время до бессмертия простым переплетением стали, ветра и флейты. При этом он очень тёплый, замёрзший немного, там, под красным солнцем восемь лет назад, когда из него выпили, выжали тепла слишком много, но всё равно - очень тёплый. Только не горящий, и не надо заставлять его гореть, мне кажется, ему надо только вернуть то тепло (и это ди Форла, горящий и яркий может ведь, я так жду, когда сможет) и тогда всё будет хорошо. Тогда Эндрю, даже если его ещё не вытащат сам сможет выбраться.

Да-да-да, она потрясающая, прекрасная женщина. И не надо больше одной ночи, на постоянной основе такое сокровище - законному мужу, который тоже должен быть чудесным, иначе не вижу жизнь прекрасной.
Женщины-шиперы это порой так прекрасно, когда они - такие. Когда в этом желании... не свести даже, а помочь убрать лишний камень с дороги по которой они могут сойтись, чувствуется именно стремление сделать счастливым вот этого вот мужчину.
И ди Форла, конечно, пришёл вовремя, как бы не хотелось в первую минуту выкинуть его из окна.

Такие отзывы потому, что такие... они... в сердце, глубоко, больно, радостно. Всё из-за вас, и я просто не могла не сказать вам, что оно со мной делает

Сумасшедший Самолётик, вот да, вы совершенно правы. Система мира Доусона устойчивее и проще, упорядоченнее, четче. Более черно-белая, что ли. И именно поэтому он, если можно так выразиться, беззащитнее. Когда какая-то из опор и балок этой системы обрушивается, то тянет за собой всё строение (как случилось частично тогда под багровым солнцем, как случилось сейчас в этом плену-плену ли). Поэтому он так, лоб в лоб, сталкивается с логикой ди Форлы. Вальедец проповедует это «Быть готовым ко всему и ничему», эту лабильность, приспосабливаемость, подвижность; ему не нужны точки опоры, чтобы оставаться собой. Доусону - нужны. И вот мне хочется, чтобы он, Себастьян, постепенно стал такой точкой для Эндрю. Вывернуто, странно, но стал. Потому что, да, некоторых тирадорских полковников нужно отогревать).

помочь убрать лишний камень с дороги по которой они могут сойтись, чувствуется именно стремление сделать счастливым вот этого вот мужчину
Доусон для себя уже никакой жизни не видит, он - это немножко похороненность заживо. А Виттория для него увидела - глаз женщины порой смотрит дальше - и, как Сивилла, предрекла.

Ар-ар-ар, спасибо вам ещё раз

И вот мне хочется, чтобы он, Себастьян, постепенно стал такой точкой для Эндрю. Вывернуто, странно, но стал.
Вот простите, но тут я утратила способность связно мыслить... вообще хоть как-то мыслить... меня просто плющит и тащит от. Вы вот прямо так в сердце, я же не ношу к вам бронежилета

Доусон для себя уже никакой жизни не видит, он - это немножко похороненность заживо. А Виттория для него увидела - глаз женщины порой смотрит дальше - и, как Сивилла, предрекла.
Достаточно того, что он живёт (как умеет, так и радуется, да, я верю, что дома он всё-таки радовался, может не особо беззаботно, но всё-таки), а с его представлениями о иных жизненных перспективах лучше в будущее порой не заглядывать, оставить это мудрым женщинам.

Вы