Съемки закончились. Боже, какое счастье! Или – какой ужас?

Эти бесконечные дни и невыносимо короткие недели были не просто съёмочным периодом. Это была иная жизнь, моя персональная Нарния. Смешно, скажете вы? Да, временами мне самой смешно. Глупо? Возможно. Ребячество? Ну нет. Что угодно, но только не это.

Как-то странно всё получилось. Мы не были тогда ещё знакомы, стоя под прицелом безжалостных прожекторов. Совершенно посторонние люди – нет, чужие дети, тогда все были просто детьми. Мы старались казаться чуть лучше, чем есть на самом деле, чтобы нас хвалили. Ободряли. Любили.

Мы и вправду очень быстро повзрослели на съёмках, так быстро, что сами не поняли, как это произошло. Пристальные взгляды стали смущать, а от нечаянных прикосновений перехватывало дыхание. Стало вдруг почему-то очень сложно удержать в памяти три строчки из роли, и дубли шли один за одним – и всё неправильно, всё не так.

В голове до сих пор крутится взволнованное, почти сквозь слёзы «Что же с нами такое?..», случайно услышанное за декорациями. Картонные стены замка отгораживали от реального мира полтора квадратных метра темноты, пыли и, почему-то, запаха типографской краски. Голос чуть хриплый, немного дрожащий и очень взрослый, знакомый и незнакомый одновременно – я слышала его тысячи раз на репетициях, но не было в нём таких нот, таких чувств.

Вот и сейчас, под ногами опавшие листья, над головой хороводы туч, а перед глазами две головы, тёмная и светлая, склонённые над текстом. И ни у кого никогда не возникало даже мысли подойти к ним и что-то спросить, чем-то отвлечь. Даже у меня.

Хотя мне хотелось, очень хотелось, чтобы на меня смотрели так пристально, чтобы при моём появлении улыбались так солнечно и искренне, чтобы моему уходу так огорчались, чтобы меня так сильно любили. Но невозможно одинаково сильно любить двоих, а на второе место в его сердце я не согласна.

Непередаваемо...
взволнованное, почти сквозь слёзы «Что же с нами такое?..», случайно услышанное за декорациями.
Это...это, кажется, именно тот случай, когда указывать персонажей действительно нет необходимости. Потому что ясно без слов, ясно совсем без слов.
И просто вижу, как он сжимает от бессилия кулаки, как откидывает назад голову, вжавшись в стену, зажмурившись - от невысказанного.
И ни у кого никогда не возникало даже мысли подойти к ним и что-то спросить, чем-то отвлечь.
Они только друг друга.
Хотя мне хотелось, очень хотелось, чтобы на меня смотрели так пристально, чтобы при моём появлении улыбались так солнечно и искренне, чтобы моему уходу так огорчались, чтобы меня так сильно любили. Но невозможно одинаково сильно любить двоих, а на второе место в его сердце я не согласна.
Господи, потрясающе. Dalena, спасибо вам за фик, это было так замечательно.

<Ник>,

Рада, что понравилось.

Dalena

Офигенно!
Дорогая, это действительно офигенно!
Вау!
Слов нет.
Даже дыхание перехватило!
Браво!

А ты у себя выкладывала? Я проворонила там?

Nadalz,

Я очень рада, что тебе понравилось.

Нет, не выкладывала. Я отправила его умылом Moura.

Dalena , а мона я себе в днев стащу? Потому что... потому что это нечто! Аж мурашки по коже...

Katrusia,

Конечно, можно.

Никнивен,

Dalena

А я к себе его тоже потащу, мона?

Nadalz,

Можно.

*шёпотом* Он что, правда вам всем понравился?

Правда!

Dalena, да нееее, мы просто все притворяемся, и зачем-то таскаем его его себе в днев... вот правда еще не придумали зачем, но уж точно не из-за того, что он нам жутко понравился, определнно не из-за этого, аха =))

Katrusia,

Я так и знала, так и знала.