Я решилась...

Итак, пишется все это гордо мною называемое фем-ориджиналом под настроение и урывками, так что за недочеты не обессудьте. Первые главы писались давно, и, имхо, это не лучшая часть повествования, но все я пока выкладывать не рискую... все глупое и смешное смело списывайте на юный возраст автора. Вот...



читать дальшеАвтор: Moura.

Саммари: Эбби было необходимо рассказать свою историю любви и ненависти, так появилась Лора – тоже со своей историей любви и ненависти. А рядом была Бонни, которая любила и сомневалась. И была просто Ким, которая всего лишь хотела жить и любить. Так появилась Паркер, которая любила и ненавидела, подобно приговору для все пятерых.

Персонажи: Abby Kennet, Bonny Kennet, Lorelei Weaver, Solveig Parker (Parker Weaver), Kimberley Korner.

Место действия: Чикаго, год 2006, возможно – 2007.

Жанр: роман.

Рейтинг: PG – 13.

Тип: фем, гет.

Авторство: идея рассказа полностью принадлежит его автору, за исключением персонажа Сольвейг Паркер (с), права на имя которой принадлежат автору Jude, чьему перу обязана своим появлением на свет великолепная слэш-трилогия. Да простит мне автор сие злоупотребление, но я настолько влюбилась в данный характер, что не могу отказать себе в описание него. В любом случае, никакой выгоды от этого я не получаю.

Права: Главные героини – плод фантазии автора, и никаких реальных прототипов у них нет. Предупреждение: в повествовании описываются истории гомосексуальной любви. Людям, остро реагирующим на подобные сюжеты, читать не рекомендуется.

Посвящение: посвящается одному крайне мною любимому сериалу, нежно мною любимой трилогии о Драко Малфое, автора Jude, и моим подругам (во всех положительных смыслах=).

Благодарность: спасибо Хельге – за то, что первой прочла, спасибо, увы, мне незнакомой, Jude, спасибо Annette за то... за то, что она просто есть. Своеобразный P.S. - так же спасибо огромное madnessn и Lady Milford за то, что сподвигли меня-таки на решение выставить сию писанину в дневнике=)



Должна получиться грустная и светлая – не без темных сторон - история о девушках, которых остальные считают не такими как все. О способах пережить понимание того, что никогда и ничего у тебя не будет как у всех, о признаниях в своей «ненормальности» и о силе воли, не позволяющей отчаиваться. О Любви – более всего о любви, о той, которая разрушает города, и о том, как сложно эту любовь найти, принять и понять. О слезах и смехе, о боли и о радости. О дорогах, которые мы выбираем.



Глава первая.



- А как тебе это? – Миловидная девушка заправила за ухо прядь светло-русых волос и, сняв с вешалки платье, показала его своей подруге. Та покачала головой. Её темно-рыжие, подстриженные по подбородок волосы взметнулись по воздуху. Она выразительно фыркнула и поправила рукой редкую челку.

- Не смеши меня. Оно... мило, но не в моем вкусе. Слишком... вечернее. – Девушка сделала ударение на последнем слове.

- Брось! – Отмахнулась вторая, но платье на место повесила. – У Сони Рикель нет «слишком вечерних» платьев! Ты просто не хочешь идти на ужин, да? – Она уперлась руками в бока и пристально посмотрела на подругу. – Признайся, Лора, ты смертельно не хочешь ехать на этот ужин.

- Не будь ребенком, Бонни. Как будто от меня что-то зависит. Если твоей матери взбрело меня пригласить...

- Бонни!.. Привет. – К ним подошла симпатичная девушка и чмокнула Бонни в щеку. – О, Лора... Здравствуй. – Она опустила глаза.

- Привет, Эбби. – Поприветствовала её Лора и демонстративно безразлично повернулась к вешалкам с платьями. Бонни и Эбби Кеннет были родными сестрами, и Лора отнюдь не хотела мешать их общению. Было ли случайностью то, что Бонни выбрала для покупок именно магазин напротив места работы Эбби, оставалось для Лоры Уивер загадкой. И она все же в очередной раз подивилась тому, как мало похожи сестры. Бонни была шире в плечах, но чуть ниже ростом, волосы у неё были светло-русые, доходили до середины спины, Эбби же была чуть выше и тоньше, темно-каштановые волосы стригла каскадной стрижкой до подбородка, объединяли их только похожесть черт лица и цвет глаз. Да и то у Эбби глаза были темно-серые, а у Бонни – светлее... И Эбби была на два года старше, вот, пожалуй, и все...

Лора тряхнула головой. Она специально думала о маловажных вещах, лишь бы только не прислушиваться к беседе сестер. Меньше всего ей хотелось услышать упоминание своего имени... Глупость! Эбби не стала бы говорить о ней при ней же самой! А если бы и стала, то Бонни не поддержала бы разговора...

- Ладно, я пойду. На пару минут отпросилась. – Эбби поцеловала сестру и поправила бейджик на груди, возвещавший о том, что Abby Kennet – медсестра приемного отделения окружной больницы Чикаго. – Рада была видеть тебя, Лора. – Произнесла она, проходя мимо девушки.

- Да, Эбби, я тоже. – Кивнула та. Лора повернулась и посмотрела на Бонни. – Ты ей сказала, что мы будем здесь?

- Я хотела увидеть её... Лора, Лора... – Лора покачала головой и вышла из магазина. Стеклянные двери захлопнулись за её спиной. – Лора!.. – Бонни не двинулась с места. Она знала, что догонять бесполезно. – Что ж. – Она посмотрела на ряд вешалок. А платье они так и не купили.



- У тебя есть минута? – Бонни поймала проходящую мимо Эбби за рукав. – Поговорим?

Мимо снова пациенты, врачи и ординаторы, медсестры, санитары... Стоял невообразимый гул, за стойкой регистратора разрывался телефон.

- Пойдем в ординаторскую. - Эбби втолкнула Бонни в небольшую комнатку. Наливая себе кофе, она обратилась к сестре, - Ты поругалась с Лорой? Из-за меня?

- Она... обижена, что я не сказала ей...

- Ты должна отчитываться перед ней всякий раз, когда хочешь увидеть сестру? – Эбби поставила чашку на стол и прикусила губу. Кофе был безвкусный и холодный, но необходимо было чем-то себя занять.

- Ты не поняла, - Бонни в отчаянном жесте взмахнула рукой. – Она знает, что я предупредила тебя, и она не очень этому рада. Она не очень любит... встречаться с тобой... после всего... всего этого. – Выдохнула девушка.

- Ты хочешь сказать, после того, как она меня бросила? Для тебя?

- Эбби... не будем ссориться – Бонни умоляюще посмотрела на сестру. Было необходимо перевести разговор в другое русло, иначе бы эта беседа, как бывало уже неоднократно, кончилась бы ссорой, единственная причина которой – рыжеволосая красавица Лора. Она ничего не делала. Это и ненужно было. Достаточно просто вспомнить, кто из сестер раньше имел честь называть Лору «своей» девушкой. – Как Ким?

- О, меняешь тему? Своевременно. – Улыбнулась Эбби. – Кимберли - хорошо.

- Она... – Бонни снова взмахнула рукой. – Премилая, эта Ким.

- Да. – Эбби внимательно посмотрела на сестру. – Милая. Насчет «пре» пока не знаю. Мы встречаемся всего месяц.

- Недолго.

- Относительно.

Повисло молчание.

- Вообще-то я просто зашла сказать, что, наверное, не хорошо получилось со встречей в магазине, да? – Бонни встала с дивана и перевесила через согнутую руку пальто.

- Наверное.

Распахнулась дверь.

- Эбби, ты нужна! Производственная травма в третьей смотровой, нам сестер не хватает! – Чья-то голова исчезла так же быстро, как и появилась.

- Видишь, надо идти. – Эбби отставила чашку в сторону и улыбнулась.

- Да. Иди. И я пойду... мириться. – Бонни неловко улыбнулась и коснулась ручки двери.

- Орхидеи. – Услышала она. – Орхидеи и лилии. Белые. – Бонни обернулась и непонимающе посмотрела на сестру. – Её любимые. – Девушка кивнула и покинула ординаторскую.

Выйдя на улицу, Бонни усмехнулась собственным мыслям, и зашла в первый подвернувшийся под руку цветочный магазин. Вышла она оттуда с букетом белых лилий и орхидей.



Глава вторая. «Сколько стоит твое сердце?»



- Привет. – Совсем тихо произнесла Бонни, войдя в гостиную. На ней до сих пор было пальто, а в руках – букет. Белые лилии и орхидеи. Она осторожно положила букет на комод и стянула пальто, все так же осторожно и неторопливо положив его на кресло.

Лора сидела на диване, удобно поджав под себя ноги и скрестив руки на груди. Она не отрываясь смотрела в окно – на город, заполняемый сумерками. Сумерками, потому что Бонни не хватило смелости сразу же вернуться домой... Ах, вот уже как – домой. Давно ли квартира Лоры стала ей домом?.. Неважно. Целый день она просидела на набережной, уверяя себя, что все в порядке, что Лора вовсе не невыносит Эбби, что все это глупость, и все нормально. Но внутренний голос был не то умнее, не то просто упрямее самой Бонни, и настойчиво твердил ей: «а что бы делала ты, как бы ты себя вела на месте Лоры, бросив одну сестру ради другой? Ты бы спокойно могла смотреть в глаза первой? Как ты, ты, Бонни Кеннет, вела бы себя?». Бонни качала головой и смотрела на воду. Когда наступил, наконец, вечер, она все же решила пойти домой. Не к себе, к ним с Лорой...

- Лора... – В голосе звучали умоляющие нотки. – Прости, я... – Лора нетерпеливо подняла ладонь, подавая Бонни знак, чтобы та замолчала. – Лора... – Прозвучало почти всхлипом.

Ни одна девушка, ни один человек, пожалуй, только, за исключением сестры – не имел такой власти над Бонни. Над обычно собранной, язвительной и насмешливой Бонни, девушке с абсолютно непробиваемым характером. Заставить её почти унижаться, просить и плакать – могла только эта рыжеволосая девушка, пристально что-то разглядывающая в окне. Только у неё получалось надломить Бонни. И возможно именно за это та её и полюбила... Полюбила? Не слишком ли быстро – и такое громкое слово? Но раз ей теперь даже это унижение – мучительно, но сладко – значит, наверное, действительно полюбила...

- Что ты хотела этим доказать? – Спросила вдруг Лора. – Что именно? Я видеть, да что там видеть... Я слышать о ней теперь не могу, и ты знаешь сама – почему, так зачем надо постоянно напоминать мне о её существовании? Ты стравить нас хотела? Так у тебя ничего, как видишь, не вышло.

- Лора... – Бонни прижала руку к груди. – Зачем ты так?.. Она моя сестра, я люблю её, в конце концов, я видеть её хочу... И вовсе не из-за тебя я назначила ей сегодня встречу... я знаю, вы нехорошо расстались... очень нехорошо, и я, я тоже виновата... Лора...

- Любишь? – Вдруг отрывистым шепотом, почти шипя, спросила Лора. – Замечательно! – Она резко поднялась и вышла из комнаты. Громко хлопнула дверь. Лора уже не видела, как Бонни в просящем жесте протянула ей вслед руку, словно пытаясь остановить и удержать, и с мольбой прошептала:

- Лорелей...



Её мать всегда увлекалась европейской культурой, особенно культурой Западной и Северной Европы, и даже защитила диплом по искусствоведению, по Романо-германскому циклу. И, вполне естественно, что своим дочерям она дала не совсем привычные имена. Единоутробных, всецело родных – она назвала их Лорелей и Сольвейг. Со временем они предпочти просто – Лора и Сол.

Лора шла по набережной, опустив руки в карманы пальто, и пыталась вспомнить – говорила ли она Бонни о том, какие цветы любит. Подходящего разговора в голове не всплывало, и она так и не могла понять, откуда же той стало известно и про лилии и про орхидеи. Сама же Бонни, и Лора это отлично знала, любит чайные розы. Их любят обе сестры.

Эбби... Эбби и Бонни... Вечер и утро. Чай с Молоком. Лора улыбнулась. Белокожая, светловолосая и светлоглазая, Бонни... Высокая, темноволосая, с глазами цвета старинного серебра – Эбби. Лора любила и одну, и вторую, а какую из них больше – она не знала. Она любила их обеих... таких разных, и таких одинаковых...

Сейчас март. Конец марта. В июне прошлого года Лора готовилась ко дню рождения подруги. Упаковывая подарок, она крайне неосторожно порезала руку ножом для резки бумаги. Домашняя аптечка ничем помочь не смогла, и Лора с сожалением и раздражением поняла, что придется ехать в больницу и накладывать швы. Почему она из всех больниц города выбрала именно окружную – она не знала. Равно, как и не знала, что подготавливать её для процедуры будет очень милая, и очень... запомнившаяся ей медсестра, с бейджиком на груди: «Abby Kennet, nurse». Так она познакомилась с Эбби. Знакомство затянулось.

Сейчас Лоре трудно было понять, зачем она тогда, спустя полгода, пришла все-таки на вечеринку по поводу дня рождения сестры Эбби. Они должны были прийти вдвоем, но Лора слегла с приступом мигрени, и Эбби ушла одна. Проспав часа три, Лора поняла, что она чувствует себя достаточно сильной для того, чтобы все же составить компанию своей девушке.

Бонни она знала и раньше. Но решила все именно та вечеринка. Она не помнит, сколько они все там выпили, и кто принес явно лишние пять бутылок абсента, помнит только, что проснувшись, увидела у себя на плече белокурую головку. Она проснулась с Бонни. Обнаженная, на одной постели, с ощущением, что что-то в её жизни завершилось и началось заново. Можно было бы все это скрыть, если бы, как в плохом кино, в комнату к сестре в эту же минуту не постучалась Эбби. И вошла без стука.

Они обе хотели расстаться тихо и спокойно, как и подобает расставаться в таких ситуациях, но расстались на удивление шумно, не избежав ни скандалов, ни обоюдных оскорблений. Лора тогда ушла первой, и громко хлопнув дверью. За ней осталось последнее слово.

И тогда она пошла к Бонни. И непоколебимая белокурая красавица сломалась. Лора осталась на ночь. А с утра ушла. И если спустя неделю в её квартире не раздался бы звонок в дверь, и открыв, Лора не увидела бы там Бонни, ничего бы не изменилось.

Вторая Кеннет весь вечер сидела у Лоры и глотала черный несладкий кофе, рассказывая Лорелей свою историю. Историю о том, как в июле познакомилась с солнечной девушкой – девушкой своей сестры. Как не могла потом оторвать взгляд от этой девушки, и о том, как все это до странности нелепо и банально походит на пресловутую историю о любви с первого взгляда. А с ней так и было.

Тогда Лора почувствовала странную, щемящую нежность в груди, болезненную нежность к этой девушке. С того дня они стали встречаться. Убедить в чем-либо Эбби, до невозможности упрямую, было нереально. Она искренне продолжала верить сразу в два предательства - сестры и Лоры. Сестру она простила быстро и легко, а всю вину оставила на Лоре. Незаслуженную вину. А Лора это приняла.

Она дошла до конца набережной, и свернула обратно. Она по-прежнему не знала, что ей делать и как себя вести. Лора была слишком горда и слишком влюблена, а такое нельзя смешивать. Она любила Эбби. Она полюбила Бонни.

А ей самой было нескончаемо больно.

Ким. Её зовут Ким. Кимми. Кимберли Корнер.

Её. Девушку Эбби.



Лора открыла дверь. В квартире было темно. Темно и тихо. Никого не было. Бонни ушла. На комоде, в букете цветов, между лепестками лилии лежала записка: «Поговорим потом, когда обе будем готовы. Бонни».

Лора опустилась на ковер и прижала руки к лицу.

Она слышала, как два голова – таких одинаковых и разных – зовут её в унисон: Лорелей...



- Ким? – Эбби открыла дверь и застыла на пороге – её тут же окатила волна музыки.

- Я здесь!.. – Эбби улыбнулась, стянула пальто, бросила на столик ключи и прошла в комнату, а оттуда – в кухню. Она прыснула от смеха. Вьющиеся мелкой волной светло-рыжие волосы Кимберли были заколоты, но несколько прядей выбились, и девушка то и дело сдувала их с лица. Фартук Эбби смотрелся на ней крайне комично, а все лицо было перемазано мукой. Эбби уже откровенно смеялась.

- Не смейся! – С шутливо-ласковой угрозой предостерегла её Ким.

- А то что?

- А то тебе не достанется лимонного пирога. – Кимберли открыла духовку и поставила в неё форму с пирогом. – Я тут, видите ли, пирог ей пеку, а она вот..., - девушка неясно взмахнула рукой, - насмехается...

- Я не насмехаюсь. – Эбби подошла и обняла Ким. – Над тобой невозможно смеяться. Ты такая...

- Какая? – Явно набиваясь на комплимент, поинтересовалась Кимберли.

- Необычная. – Эбби зарылась лицом в волосы девушки и выдохнула, - Ким, если ты поможешь мне забыть этот день, я буду тебе благодарна. – Тонкие пальцы тут же зарылись в темно-каштановые локоны, нежно перебирая их пальцами.

- Ты сегодня видела её? – Мягко и вкрадчиво спросила Ким. Эбби, не отвечая, кивнула. – А она промолчала, она отвернулась, а ты её не любишь, но тебе больно... – Все это она говорила уже не Эбби, а скорее самой себе.

- Помоги мне, Ким.

Кимберли приподняла пальцами подбородок девушки и посмотрела ей в глаза. Через секунду одни губы накрыли другие.

А в это время по радио зазвучало:

«Сколько стоит твое сердце?

Мне много не надо, но многое не отдам.

Скажи, сколько оно стоит? Оно мне нужно.

Я заберу его с собой.

Сколько стоит твое сердце?

Подари мне его, оно не имеет цены.

Сколько стоит твое сердце?..*



Лора отняла руки от лица и оглядела комнату. Не зная, что ей делать теперь здесь – здесь, одной, когда в голове вертится «...когда мы обе будем готовы...», она сделала первое, что пришло на ум – протянула руку к пульту от музыкального центра и нажала кнопку. Ни один из дисков её не устроил, и она переключилась на радио. И замерла.

«Сколько стоит твое сердце?

Подари мне его, оно не имеет цены.

Сколько стоит твое сердце?..»

Она снова прижала руки к лицу и расхохоталась. Они никогда не будут готовы. Но им придется смириться с тем, что нужно быть вместе, потому что другого выхода нет. Надо выбирать, а выбора не осталось. Предала, так будь добра – делай вид, что счастлива...



Есть вещи, купить которые нельзя. Но в это время четверо девушек в гигантском мегаполисе Чикаго оценивали свои сердца. Для одной, что бродила сейчас вокруг собственного дома, не в силах войти туда и снова стать одинокой – ценой за собственное сердце было вечное чувство вины. Для второй, которая не то плача, не то смеясь, вслушивалась в слова так кстати подошедшей песни, цена была в вечном сомнении в своем предательстве. Для третьей, что целовала сейчас нежные губы своей подруги, ценой была потеря, и правильная, и нет. Для четвертой же, которая позволяла целовать себя и любила, ценой было вечное понимание того, что за сердце, бьющееся рядом с ней, уже давно заплачена цена. Заплачена другой. Сердце отдала, а забрать – забыла. И оно бесценно.