Автор: Moura.
Фандом: The Hobbit (вселенная The Lord of the Rings).
Название: Память о будущем.
Тип: преслэш.
Пейринг: Трандуил/Бард.
Рейтинг: PG.
Размер: драббл.
Примечания: 1) серьёзно, я не знаю, как. Просто сходила на Хоббита. Трандуил хотел свои подвески ©. Бард поблизости тщился спасти мир в лице Озёрного края. Под вечер того дня я была всё. 2) Писано от руки в еженедельнике под прикрытием ладони прямо в разгар рабочего процесса, что как бы оправдывает качество. 3) Упражнение на аллитерацию: фапала с пафосом.
{read}***
Тонкие до полупрозрачности пальцы - Бард не может представить в них меча, хотя и помнит быструю и серебряную смерть отчетливо - перебирают слепяще-белые, как острые звёзды, камни, будто окунаются в воду (Сирион. Гелион. Чужая, не его - и даже не другого - текучая память). Холодный, пробирающий до сердцевины кости, холоднее нагорных снегов, блеск - не от камней, от чужих глаз. Нечитаемый эльфийский взгляд, опаснее лезвия. Бард Лучник знал бы, как справиться с оружием в чужой руке, но не с этим луннокамниевым прищуром.
— Эта битва всё-таки принесла вам выгоду, - вырывается у него; смотреть на это отрешенное любование добытым терпения недостаёт. Пальцы в перстнях замирают в потоке сверкающих камней. Видят тени предков, он не собирался говорить этого вслух, а если и собирался - ибо хотел - то не так, но слова вырываются сами собою; стреле он никогда не дал бы так безотчетно сорваться с тетивы, но умения в обращении со словами у него гораздо меньше, и высокородный собеседник чувствует - он знает - в нём эту слабину, как увечье, как хищные звери чуют кровь на расстоянии. Бард, словно прижимая к ране влажный рубашечный ком, останавливает себя на половине движения, не давая себе опустить головы, смутившись взгляда. Следующая его мысль - о том, что на некоторых лицах улыбка настораживает больше гримасы.
— Я лишь забрал то, что принадлежит мне по праву. Ты знаешь, что это такое - право?
Ты знаешь, что есть право Перворожденных на желаемое и кровное, адан, Последыш? Барду хочется заткнуть уши, не впуская в свою голову чужого шепота, но Трандуил говорит только то, что говорит, и иные звуки ему всего лишь мерещатся. Царственная улыбка длится, не сходит, то ускользает, то вновь притягивает взгляд, неуловимая, морозно-жгучая, как если ступаешь босиком по первому снегу. Она ударяет в голову одновременно со словами, столь естественно-высокомерными, что опускаются руки, она толкает тошнотворно-горячую волну снизу вверх по пищеводу. Весь - каждый - разговор с Трандуилом, сыном Орофера, это одновременные жар и холод, истинная, двуполярная цветущая весна - ранняя, граничащая с зимой. Бард вскидывается, но сглатывает желчную гордыню, и медленно выдыхает, усмиряясь, как уже научился. Кто-то из них двоих должен быть если не мудрее, то терпеливее, и есть ирония в том, что терпеливее приходится быть ему, чья жизнь короче и хрупче.
Что ему, слабому Последышу, простому лучнику Эсгарота, знать о врожденном праве обладания, естественном, как дыхание? Как ему, бесславному наследнику рода королей, об этом праве не знать.
— Такие, как ты, Владыка, всегда получают то, что хотят? - Не стрела в грудь Смауга, совсем не стрела.
— Такие, как я? - В пространство, будто не у него, а у камней, подобных творениям Варды, уточняет Трандуил почти без вопросительных интонаций. - Такие, как я, часто встречались тебе в твоём краю, Победитель Дракона? В любом краю. - И, не помни Бард, с кем говорит, он усмотрел бы в этом почти насмешку, но очень уж высока была бы оказанная честь.
Он рад бы ответить «Повсеместно, потому что каждый второй горд, как ты, и не зря говорят: горд, как эльф», не теша густого, как мёд, закономерного тщеславия. Но произнести этого вслух не выходит, правда сильнее него. Нет, ни в этом краю, ни в каком-либо ином, от Синих гор до Моря Рун, от Ангмара до южных земель Гондора, Бард уверен, подобных нет, хотя не знает этих пространств, не ходил по ним и не говорил с их народами. Даже зная достоверно о существовании иных эльфийских владык, он вовсе не уверен в том, что они подобны властелину Лихолесья, а он подобен им. Возможно, всё ещё хуже. Возможно, есть творения Эру Изначального, которые просто не повторяются ни в одной грани. Как алмазы под этими пальцами - плата наследников Торина, его, Барда, плата.
Серебро и блеск, будто переливчатые тканные материи, будто туман, струятся вокруг него, перед глазами, за плечами и спиной, - это чужой силуэт, и Бард не сразу понимает, что непонятный и не понятый союзник неспешно обходит вокруг него, как вокруг диковины со дна моря. Тишина уплотняется, пауза - затягивается.
— Нет, - всё же отвечает он, не отдавая Трандуилу победы, которой стало бы его молчание, - таких я больше не встречал, Владыка.
С таким превосходством смотрящих, дарующих и карающих. С такой любовью к принадлежащему себе, к тому, чем не хочется делиться ни с кем.
Проклятие и клятва Феанора - любовь к тому, чем владеешь, - снова будто слышит он, - но что ты знаешь об этом, сын Вторых? Тебе даже неведомо это имя.
Неведомо, - молча отвечает Бард - и продолжает: - Таких, как ты, с грузом тысячелетней памяти тысячелетней жизни, тянущейся эпохи и превращающейся в неизбывную скуку, а за ней - в ещё более неизбывную тоску.
Этого диалога нет. Только если в его, Лучника, голове. По крайней мере, он на это надеется.
— Но я встречал тех, кто любил получать желаемое, думаю, ты тоже, и это не всегда заканчивалось для них хорошо.
Это уже гораздо ближе к той стреле в беззащитную кожу без чешуи.
— Хорошо? - Чуть заметно, почти неуловимо выгибаются светлые брови. - «Хорошо» и «дурно» - слова людей, их скорое значение мне неведомо и безразлично. Я не люблю - эти слова ты выбирал? - что-либо получать, Бард, Убивший Дракона, я прихожу и беру.
И, возможно, он ошибся, самонадеянный лучник, считая свой выстрел метким.
Звёзды, обнятые металлом, снова бесконечно сыпятся между пальцев Трандуила, короля и воина, мелким драгоценным песком - таким дешевым для перебирающей руки. На бесстрастном лице того, кто привык приказывать и брать, нет ничего знакомого Барду, ничего, за что он мог бы зацепиться, ничего, что он привык читать в чертах многочисленных лиц, - ничего человеческого, кроме вовсе не человеческой красоты. Но именно она, такая отчужденная и слишком уж совершенная, почему-то не даёт ему отвести глаз - и он смотрит, как завороженный, как ребёнок, фатально не замечая того, как исподлобья следит за ним Трандуил - мифриловым прищуром того, кто читает глубже, чем с лиц, и кто действительно не привык считаться с ценой, составляй она хоть недобрую славу, хоть любовь собственного сына.
Но Бард не выпускает этой стрелы, как не выпустил бы её ни один отец и ни один сын, если в нём есть хоть капля чести - и жалости. Даже к тому, кто её презрел бы.
«Получать, не жертвуя, нельзя» - хочет сказать он, но в очередной раз не говорит. Что-то подсказывает ему, что у короля Сумеречных эльфов своя память и свои представления о жертвах. К тому же, и ему памятна алая кровь из-под золотых шлемов прекрасноликих воинов, щедро расплескавшаяся у подножия Одинокой горы.
— Вы, люди, так несчастны, - вдруг говорит Трандуил, и Бард на мгновение пугается, что всё же произнёс вслух больше, чем собирался. А это вполне возможно, ибо речь то и дело отказывает ему вблизи эльфа, как и все инстинкты, призванные сохранять жизнь. Не хотел бы он встретиться на поле битвы с противником, который обезоружил бы его без боя, и хорошо, что Трандуил из Сумеречья его союзник, а не враг. Впрочем, он ни в чём не может быть уверен, потому что совсем, совсем не читает этого точеного лица, а слов ему перепадает мало. - Я не собираюсь воевать с твоими людьми, Бард Лучник.
Он вздрагивает от ленивого спокойствия в чужом голосе - так господин сбрасывает на руки слуги плащ. И читает, судя по всему, не лица, а мысли.
— Потому что, - голос хрипнет, едва прорываясь из горла, - у нас нет ничего, что было бы тебе нужно?
Трандуил улыбается снова - одаривает то ли милостью, то ли издёвкой, и Бард не удостаивается ответа на свой вопрос, имеющий очевидный ответ, но удостаивается вдруг иного. Чужой взгляд, кажется, отражает почти знакомое, почти человеческое, такое не первородное любопытство.
— Ты бился бы за то, что у тебя отняли или хотели бы отнять, Лучник?
— Если бы любил это, - кивает он - и прижимает ладонь к груди, - то со всем пылом своего сердца.
Молчание короткое, как удар клинка, и долгое, как смерть от кровопотери.
— Вы не боитесь умирать и не боитесь смерти, - медленно, раздумчиво начинает Трандуил, - Его Дар не страшен вам, потому что неизбежен, и нет смысла тратить силы на напрасные страхи. По крайней мере, лучшим из вас, а таковые всё же встречались мне, - усмешка ломает идеальный изгиб. - Да, вы не страшитесь смерти. А если страшитесь - то слишком сильно.
Эти слова - может быть, самая долгая речь короля Лихолесья, посвященная людям, и представителю людей адресованная, что почти лестно или должно быть лестно. Но его внимание сосредотачивается на другом. Откровение такое неожиданное, интерес такой не напускной, что Бард неожиданно осознаёт: они в равных условиях, он, капитан городской стражи, и эльфийский владыка. Хотя бы в одном.
— Ты не понимаешь нас?
Я тебя - тоже.
— Мне незачем вас понимать, - говорит, будто отмахивается от назойливого насекомого, тот, и только-только натянувшаяся воображаемая нить дрожит, грозя оборваться. - Вы, люди, уходите из этого мира быстрее, чем вянут цветы в моих садах, вы - мимолётная тень от тени. Слишком хрупкие, - едва ли не шепотом договаривает он в полумрак великолепного шатра - и снова говорит не с Бардом, но с теми, кто действительно мог бы ему ответить.
Возможно, Бард сможет тоже, пусть честь, которую он на себя берёт, и чрезмерно велика.
— Эльфы так же подвластны смерти, твой народ можно убить силой того же оружия. Ты видел это, Владыка, недавно сам, и наверняка видел раньше.
— Я видел это чаще, чем способно показать тебе твоё воображение - и воскресить твоя память, Убийца Дракона. Я смотрю на это с тех времён, когда народы эльфов и людей сошлись в последнем из своих союзов, с битвы при Дагорладе, ставшей из равнины местом тьмы и скорби. Но что это...
— Значит для меня, Последыша, Владыка? Да. Я запомнил.
Бард смотрит перед собою, но замечает краем глаза, острым взглядом лучника, который почти не знает промаха, еле заметный поворот чужой золотой головы. Его пронизывает трепет, похожий на озноб, потому что он ведает, о какой равнине говорит Трандуил, и ему страшно от того, что память собеседника так стара и ясна, точно Вторая из эпох завершилась для него лишь вчера. И хотел бы он знать, почему король Сумеречья решил говорить об этом с ним. Впрочем, возможно, для Трандуила он не живее и не разумнее камня, с которым - отчего бы не говорить?
— Память твоего народа бессмертна, - зачем-то произносит он, воздавая дань, которую в силах воздать. - Но и мой народ умеет помнить.
Он никогда ранее не задумывался о подобном.
Трандуил, помедлив, жестом руки отсылает его, более не взглянув и забыв, что говорит с тем, кто не обязан ему подчиняться. Но что-то, слишком похожее на ту самую древнюю память, подсказывает Барду из рода королей Дейла (всё же в этом я не чужой тебе, всё же нет), что сейчас он сказал нечто правильное, нечто, что объединило их, как общая битва, и укрепило нить. Он не уверен, что хотел бы этого единения, хоть оно и гарантирует мир его землям. Он просто тоже хочет понять другого - как мудрецы жаждут расшифровать тексты древних манускриптов, как раскрывают смысл забытых рун, как Пришедшие Вторыми всегда, испуганные и недоверчивые, но влекомые, стремились понять тех, кто Пришел Первыми. Но более всего этого - как человек (кощунственно!) человека. Он не знает, но чувствует: оно бы не имело цены, это понимание, и его хочется, как голодному - пищи, неодолимо.
Перед тем, как отогнуть полог и выйти в сумерки, он оборачивается с порога.
— Ты упомянул, Владыка, про Последний союз людей и эльфов. Но в минувшей битве мы снова бились бок о бок. Может быть, для тебя и твоего народа это не союз и не значит ничего. Но для меня всё иначе. Тот, как и этот, не был последним. Будет ещё.
Позже он подумает, что, может быть, чужая память, пронизывающая древность, как луч света, коснулась его, будто заразная болезнь, и отозвалась вместо лихорадки - предвидением. Кровь наследника королей заговорила с королевской же, пусть и более высокой, кровью, о бесценном союзе с бесценным союзником, единственным в своём роде под Луной и Солнцем.
Совершенно невыносимым. Но цены всегда таковы.
Острые звёзды - холодное голубое сияние гранёных топазов - провожает его, жжет и холодит спину, как солнце и ветер ранней цветущей весны, считает позвонки, будто пальцами, и он чувствует этот смущающий взгляд кожей даже тогда, когда выходит прочь.
— Я получаю то, что хочу, - ещё раз, в унисон шелесту опустившегося полога, произносит Трандуил, и он впервые за долгие, чересчур долгие столетия не уверен в том, что этим чем-то не является нежданный, неуловимо тревожащий, почти неловкий союз, заключенный между ним и человеком. Потому что он хотел бы говорить с ним ещё, и это «ещё», проигрываемое, как мелодия, на все лады, он желает получить, желает владеть, желает, как драгоценность. Только, в отличие ото всего остального, - вдруг понимается ему, - он совершенно не знает, как и чем платить за своё «ещё», с какой армией придти и как завоевать.
Люди непредсказуемы и всё ещё совершенно ему непонятны, но это персонифицированное непонятное (тот, кто посмел так говорить со мной, тот, кому я позволил) едва ли не впервые в жизни так по-человечески манит, вдруг лишая покоя.
— В Песне было предпето всё, - но звуки собственного голоса не утешают. В Песне было предпето всё, а, значит, эта тяга познать низшего - одного, именно в эту Эпоху дождавшись - тоже, и свернуть уже нельзя - никуда, никуда, все знаки сошлись.
Он ждал, не зная о том, но вот ожидание завершилось, и новая память начала ткаться нить за нитью - непобедимая, несокрушимая, тяжкая память о том, что будет и иссякнет.
@темы:
Графоманство,
The Lord of the Rings,
The Hobbit,
Фики,
Слэш
-
-
20.12.2014 в 21:27-
-
20.12.2014 в 21:47ВООДУШЕВЛЯЮЩИЙ ведь фильм, правда же?)
-
-
20.12.2014 в 21:51-
-
20.12.2014 в 22:08я тут читаю Сильмариллион, и Хоббит был недавно... ноосфера в персонинфицированном вашем облике неимоверно доставляет.
-
-
20.12.2014 в 23:04я тут немножко лягу лицом в пол и повою
-
-
20.12.2014 в 23:46~Иньянна~, ух ты! Ноосфера и правда доставляет, потому что я сейчас тоже взялась за Сильмариллион (уже двенадцать лет своей жизни раз в два года старательно пыталась его осилить, не выходило, а сейчас вдруг так хорошо, так хорошо), - и, боюсь, это прочтение ощущается)). Так что жму вам руку и благодарю за отзыв).
Дитрих, ложись, располагайся, чувствуй себя как
в чертогах Трндладома, давай ещё мягонького под голову подложу-
-
20.12.2014 в 23:50я вас там подожду-
-
20.12.2014 в 23:53есливыпонимаетеочемяА вообще вот
-
-
20.12.2014 в 23:59НУ СКАЖИТЕ ЖЕ... Не знаю, что-нибудь скажите /рукалицо/. Что отличный пейринг, например. У сволочи Джексона уже вторую трилогию все пейринги, куда деваться, отличные.
Дитрих, больше! Гуще! Тут я должна сказать, что теоретически это должен был быть срединный кусок текста, где дальше предполагалось, понимаешь, ПРОДОЛЖЕНИЕ, но моей фантазии на продолжение просто не хватило, ибо есть вещи, которые, скажу как Трандуил, человеческое воображение показать не в состоянии
-
-
21.12.2014 в 00:41не особо по делу
В целом: это очень хороший текст. спасибо вам за него.
все, ушла смотреть БЭ15, там такооой фемслэш, понимаете, у меня тут свои зола и пепел. обожаю вас.
-
-
21.12.2014 в 00:45-
-
21.12.2014 в 00:57Про зеркальность - ну ёпрст. Потом расскажу.Дитрих, я в неё не верю
В моей голове всё начинается и заканчивается Бардом, молча скидывающим кафтанишко, и непередаваемой покерфейсовой мимикой Трандуила /гогочет и рыдает/.
-
-
21.12.2014 в 01:10-
-
21.12.2014 в 01:16это просто жизненное кредо
-
-
21.12.2014 в 12:07Holy Allen, да мы вообще с вами, Аня, заметьте, мастаки обмениваться жизненными кредо /рукалицо/. Как ни крути, а тонкую душевную связь, ёпрст, никуда не денешь).
И, Аня, я от вас ВСЁ принимаю за комплимент, и я тоже старый шиппер Арагорн/Леголас, хотя нет, лгу, я в ВК вообще старый шиппер всех со всеми - и знаю слишком много слов любви, но и тут тоже, понимаете, эльф и человек - в общем, как-то оно само. Как всегда.
не выходит у трандуила, и у барда не выходит, и вот они друг с другом разговаривают, а ощущение, что каждый с зеркалом. это капец и высшая форма нарциссизма
Меня вчера едва ли не судорогой выломало, когда я это прочла, потому что, знаете, писала я всё это, ещё от руки писала - и думала: Бард ведь проще, живее, огненнее. А выходит почему-то вот так. Но, наверное, желаешь с волками жить - надо по-волчьи выть, желаешь хотя бы в тени беседы быть равным кому-то - стань им в меру сил, растяжения всех жил. И Бард становится им в эту меру своих возможностей, чтобы иметь возможность хотя бы ГОВОРИТЬ, ибо никого, кроме зеркала, Трандуил перед собой не увидит и до себя не допустит, его запертость (по ряду причин) в себе и своём мире - это для меня фанон всея фанонов. И вот двое говорят так, словно между ними тонкая стеклянная стена, до зеркальности высеребренная с обеих сторон. Потому что если не с её помощью, то никак больше они не сойдутся. А тут хотя бы с разных сторон к ней можно прикоснуться. Такой непрямой контакт. Но контакт.
А тема зеркальности вообще в последнее время часто в моей жизни мелькает. Я ведь сейчас, к сожалению, пишу редко. Только когда надо сублимировать, видно. И, видно же, именно эту жалкую, смешную, трагичную зеркальность мне сейчас и понадобилось остро сублимировать. Никто не подошел для этого лучше, чем те, Которые Всегда Будут Разъединены - хотя бы смертью и бессмертием.
Я думала, это только у меня так: жалко, но не жалко. А вам вот тоже - и это о чем-то говорит. По сути, я хотела историю о предначертанности, ибо никто не любит тему Рока и предсказанности больше меня, кажется. Их именно жаль-не жаль, потому что это Фатум, он не оспаривается, он логичен и холоден, и вот должны были двое встретиться друг другу на пути. Хотят они, не хотят, даже: нужно ли им это, не нужно ли, - уже неважно. Всё. Звёзды сошлись. Берите крест, несите, зеркальте друг друга, эльф, смущенный человеком, человек, дотянувшийся до эльфа, двое, столкнутые лбами на узкой дороге времени.
Больше ангста, больше пафоса, больше Судьбы. Чего уж.
Юля, если вы такое количество эмоций не будете выплескивать на бумагу, вы же умрете от передоза
Я, Анечка, как Феникс, умерла - воскресла. И все мои эмоции преимущественно текстовые, бумажные, вернее, очень внутренние, без навыка отдачи во вне (ну, да), - тоже сияние отраженного света. И это тоже жутенько.
Идите я вас обниму, Аня. Авфтщ. Всё ещё поражаюсь тому, как хорошо вы читаете, то есть - как хорошо вы меня знаете, и люблю каждое слово вашего отзыва, любого.
-
-
21.12.2014 в 12:38не пропьешь, ага. вот так периодически в течении двух лет думаю - да показалось, на волне упрт чо только не покажется, а потом такая НЕТ НЕ ПОКАЗАЛОСЬ ПОЙДУ ОБНИМУ ЮЛЮ И НАПИШУ ЕЙ ЛИРИЧЕСКОЙ ХУЙНИ ВМЕСТО ОТЗЫВА.
читать дальше
да просто обнимемся, чо уж там.
-
-
22.12.2014 в 12:17Я даже не думала, что показалось, Аня, я просто приняла изначально как данность /рукалицо/.
у предначертанности всегда минимум две развилки, понимаете? то есть даже если тебе кажется, что все, фатум, так и простою всю жизнь перед стеклянной стеной, ибо так предначертано, ОНО ВЕДЬ МОЖЕТ И НЕ ПОЛУЧИТСЯ. и потом будешь сидеть себе на пепелище и думать - а, может, не фатум? может, это был МОЙ выбор?
Остро сейчас захотелось хлебнуть чего-нибудь крепкого, ибо больше всего на свете в теме фатума я люблю тему развилок: предначертаны перепутья. Но, видимо, я просто бОльшая фаталистка, потому что, да, дорогу выбираем мы, но развилка всё равно дана изначально, а, значит, куда ни пойди - налево, право, прямо - что-либо да обретёшь или потеряешь, нигде не лучше и не хуже, все пути равны, каждый дорог по-своему. Но вообще здесь должна быть строчка о том, что спойлеры к ненаписанному - всё-таки тоже спойлеры, и вот этим, Аня, вы сейчас вырезали из моей головы уже сложившийся диалог (неважно, кого и с кем) и написали своими монологом. Пока сказать больше не могу /сидит, держится за сердце/.
ПЕСЕНКУ СЕБЕ ЗАКОНСПЕКТИРОВАЛА. Серьёзно. Чертов набор эпиграфов. И даже не только к текстам (если я их буду писать, ёпрст), а, скотина, к жизни /держит покерфейс/.
-
-
23.12.2014 в 01:07пока читала, и снова читала, и тут же перечитывала, немножко тонула, немножко захлёбывалась, совсем не могла оторваться, хотела много чего сказать, но это:
Позже он подумает, что, может быть, чужая память, пронизывающая древность, как луч света, коснулась его, будто заразная болезнь, и отозвалась вместо лихорадки - предвидением. Кровь наследника королей заговорила с королевской же, пусть и более высокой, кровью, о бесценном союзе с бесценным союзником, единственным в своём роде под Луной и Солнцем.
Совершенно невыносимым. Но цены всегда таковы.
как можно сказать что-то после этого.
как здорово, что есть люди, рождённые рисовать эльфов.
-
-
23.12.2014 в 01:15Спасибо вам большое! Эта языковая текучесть - она рождается сама, под героев. И кажется мне сложной для восприятия, немножко тяжеловесной, я на этот счет переживая, но ведь есть те, о ком нельзя, совсем нельзя говорить иначе, слова сплетаются в узор сами. Как-то вот так).
-
-
25.12.2014 в 13:57что-либо получать, Бард, Убивший Дракона, я прихожу и беру.
Потому что он хотел бы говорить с ним ещё, и это «ещё», проигрываемое, как мелодия, на все лады, он желает получить, желает владеть, желает, как драгоценность. Только, в отличие ото всего остального, - вдруг понимается ему, - он совершенно не знает, как и чем платить за своё «ещё», с какой армией придти и как завоевать.
Трандуил привыкший прийти и брать, не знает как взять то, что сейчас хочется.
эта слабость в нерушимой броне эльфиского Владыки меня просто - ....
и Бард.
Ей Богу, мотылек на огонь.
спасибо тебе, Мора)
-
-
25.12.2014 в 21:00Трандуил привыкший прийти и брать, не знает как взять то, что сейчас хочется.
Вот! Когда я это представляют, у меня аж всё дрожит и сжимается внутри. Это - как с капризным ребёнком, которому вдруг в чём-то отказали, - абсолютная растерянность, непонимание, попытки манипуляции, призванные скрыть слабость. Обнять и плакать. Заплакать и обнять.
БАРД ПРИДЁТ И ОБНИМЕТ.О Эру, почто, почто.Каждый год. Как по расписанию. Нанизываться в декабре на ВК. А тут ещё Трандуил с Бардом
-
-
26.12.2014 в 15:11попытки манипуляции, призванные скрыть слабость.
АААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААА
да
Боги, вот поэтому я люблю эту историю любви!
-
-
26.12.2014 в 15:36Вот вроде бы, такой повелительный Трандуил. Такой, понимаешь, владыка и владетель лосей. А на самом ему б, барину, жениться. Всё. Опять всё.