Буддистская логика довольства настоящим моментом, тем, что есть сейчас и тем, что вообще есть, - логика, актуальная лишь для благоприятных моментов. Она хороша, когда всё хорошо. Когда принятие не вызывает усилия и конфликта с собой. Но тогда, когда что-то выбивается из наших воздушно-замковых планов и розовых мечтаний, эта логика отметается. В каждом живёт капризный эгоист, ребёнок трёх лет, знающий только одно важное слово - «Хочу». Легко и приятно принимать действительность и довольствоваться малым, когда всё нравится и складывается удачно; стократ сложнее, когда что-то не так. И проходить это испытание на веру в мудрость жизни - не для слабонервных и не для слабоверных.
Я - слабоверная. Я никогда не прохожу испытаний.
В минуту, когда действительность начинает расходиться с тем, что я себе нафантазировала, во мне просыпается уязвленное отчаяние человека, которому ничего не обещали, но который почему-то ждал (а это вообще очень по-людски). И логика довольства малым начинает казаться нищенской. Почему я должно довольствоваться тем, что есть? Я хочу довольствоваться тем, чего хочу. Неужели то, что есть сейчас, это всё, чего я заслуживаю? Обидная мысль. Маловато.
Тихий голос внутри шепчет: подумай хорошенько, то, что есть сейчас, это вдесятеро больше того, о чем ты ещё год назад могла только несмело грезить, у тебя непомерный аппетит. Но с ним спорит иной голос, деловито парирующий: и что? За год, два, три всё изменилось, жизнь изменилась, обстоятельства изменились, я изменилась; жизнь не статична, она - динамика, она идёт вперёд, она требует развития и роста. То, что год назад сошло бы за космическое счастье, сейчас кажется почти подаянием. Нельзя застывать на точке прошлых амбиций.
Здесь просыпается гордость - это ведь её голос - непомерная общечеловеческая и ещё более непомерная женская, граничащая с гордыней (а это вовсе не тот грех, который с заглавное - и на вес золота или крови). Это - когда хочется пить, петь и бороться, то есть - идти в бой, это - когда опрометчиво шепчешь адресату, не говоря вслух: ты не найдёшь для себя никого лучше меня, не разбрасывайся! А то подберут другие.
Разбрасываться особо нечем - да и не подберёт никто, кому оно надо. Но - непомерность гордости! Там, где просыпается она, умирает благочестивое смирение. Там, где просыпается злость на себя, умирает принятие действительности со всеми её локальными радостями.
Это всплеск, вскоре я снова, как это и бывает обыкновенно, остыну, успокоюсь, выдохну, вспомню, что грешно роптать за мелочи на мироздание, и без того давшее мне немало, и вновь начну думать: счастье уже одно то, что [и здесь подставится нужное]. Я забуду, что мне хочется гораздо большего.
Забуду туманно, размыто, на время. До следующего, почти беспричинного всплеска самовластной женской гордости, которая скажет: смирение - никогда - никого - ни к чему - не приводило.
Только к новому беличьему кругу глубоко подкожной тоски.
Просто некоторые умеют философски окрасить эту тоску в мудрость принятия. Я, кажется, не умею. Надолго не умею так уж точно.