Тем, кто так безрассудно влюблялся, будет проще в аду гореть. (с)
Как чудовищно одинаково всё, что мы испытываем, всё, что мы чувствуем. Чувства наши к людям неизбывно повторяются - всё уже было (если то не совсем уж - первое), всё уже чувствовалось. Иногда кажется: так, как любила, ревновала или болела этим (этой) - не буду больше никогда и никем (самообманность человеческая!). Но проходит время - и - дежа вю. Всё то же.
Есть что-то крайне насмешливое в этих повторах. Некая ирония мироздания, лишний раз напоминающая: ничто не исключительно, никто не исключителен (вернее же - каждый новый исключителен для нас сызнова), ты не исключительна тоже. Вот она - «молниеокая правда», она вся. С каждым, кто подденет нашу глотку рыболовным крючком, мы обречены на повтор всех девяти дантовых кругов по тому же циклу (или семи небесных сфер - ну, коли очень уж повезёт; везёт редко). Впрочем, никаких болей это всё равно не умаляет. Наоборот - повтор выматывает. Сердце - мышечный орган. Оно изнашивается.
Есть что-то крайне насмешливое в этих повторах. Некая ирония мироздания, лишний раз напоминающая: ничто не исключительно, никто не исключителен (вернее же - каждый новый исключителен для нас сызнова), ты не исключительна тоже. Вот она - «молниеокая правда», она вся. С каждым, кто подденет нашу глотку рыболовным крючком, мы обречены на повтор всех девяти дантовых кругов по тому же циклу (или семи небесных сфер - ну, коли очень уж повезёт; везёт редко). Впрочем, никаких болей это всё равно не умаляет. Наоборот - повтор выматывает. Сердце - мышечный орган. Оно изнашивается.
да.
Чувствуешь себя белкой в колесе из-за этого замкнутого круга влюбленностей-страданий-расставаний-катарсисов-страданий-влюбленностей...