Сейчас я даже нашла его в ворохе многих - тот самый билет. Московский театр юного зрителя, Служанки, партер-девятый-ряд-место-двенадцать, 22-е июля 2011-го. Патетично, но сказать иначе - значит слукавить: ровно два года назад моя жизнь, сделав кульбит редкостной красоты, рассыпалась, смешалась и сложилась в новый узор, как картинка в калейдоскопе. Попросту и ещё патетичнее: этот день ровно два года назад изменил мою жизнь, и вряд ли я преувеличиваю.

Театр (сначала - один конкретный) вошел в неё полновластным хозяином, из культурного-развлечения-раз-в-полгода став чем-то вроде ингалятора для астматика. Театр распахнулся передо мной, как бездна, окутанная золотым сиянием, и я полюбила в нём - каждом, ибо универсум - всё: вид сцены, ряды кресел, тайну занавеса, его запахи, его тающий под потолком свет. И во всё это за руку меня ввёл Роман Григорьевич Виктюк, бесконечно бегущий и вечно девятнадцатилетний, тонкий и тактичный рассказчик историй о любви - во всех её проявлениях, символист и песнопевец для слышащих, гений с детски-печальными ласковыми глазами.

А ещё у нас был посредник. Если бы не Катруся, которая с год проводила агиткампанию, а потом просто взяла и купила билеты, - ничего бы этого не было. Огромного листа в жизненной книге - не было бы. Никогда не забуду её «Это твоё, тебе не может не понравиться, потому что у Виктюка всё так, как ты любишь - эмоции на грани». И это оказалось правдой; вы хорошо знали это во мне, любимый мой друг Джордж. Предельность эмоции, чувство, возведённое в абсолют, пульсирующий нерв, натянутая струнная жила - это всё ТРВ. Это - сразу - люмбальная пункция, игла в костный мозг. Это - вся дословная прямолинейность англоязычного fall in love, реализуемого каждую секунду.

{...}Что изменил ТРВ? Да всё. Это - книги, которые нужно было прочесть,фильмы, которые нужно было увидеть, музыка, которую нужно было услышать, спектакли, которых нужно было коснуться (в ТРВ - никогда - никакой четвертой стены). ТРВ - это свой личный найденный менестрель, первый незнакомо-сторонний человек, в которого я, расшибаясь об дно, упала, первая театральная любовь, выжигающая нутро. ТРВ - это, в конце концов, причина, по которой я пошла на свою первую работу, чтобы заработать на тот марафон в МТЮЗе. ТРВ - это пресловутые французские экзистенциалисты и мечта о Париже. ТРВ - это новые, прекрасные, удивительные люди в моей жизни, это тексты, которых раньше не было, это жизнь, пропускаемая через себя - до страшного, до жуткого, до черноты, до помутнения рассудка.

ТРВ - это мой - без малого космический - проводник во вселенную Театра (только с заглавной).

Главное же: ТРВ - это хрустальный купол, который накрывает тебя после каждого спектакля, и ты идёшь, окруженная им со всех сторон, и несёшь в себе бережно, чтобы не расплескать, золотую магию - совершенный покой, абсолютное умиротворение, божественное осознание того, что большая часть мучающего тебя - шелуха. Что есть вещи гораздо большие, значимые, важные. Что всё бытовое, частное, грызущее - это пепел, не существенно. Что есть нечто, что больше и важнее этого, нечто, являющееся единственно важным. ТРВ дал мне это локальное чувство отделения зерен от плевел, и неважно, что оно так быстро утекает сквозь пальцы. Счастье и не бывает долговечно, оно всегда - минута.

Ключевое же:

Любовь. Во всех её проявлениях и смыслах, с её охватом всего мироздания, любовь как основа основ и базис для любой веры - вот что проходит через каждый символ Романа Григорьевича Виктюка, через каждый его спектакль, через Театр как таковой. Концентрат. Квинтэссенция. Прикоснуться к этому - величайшая, счастливейшая удача последних моих лет. С той поры, с двадцать второго июля 2011-го, вся моя картина мира подчинена этой вселенной. Всё видится через призму её. И я не знаю, как и чем жила бы сейчас, не будь этого, и не жажду отматывать и проверять.

Поэтому ещё раз - буквенное, сотой доли не передающее спасибо: Катрусе, поведшей нас, Линцу, с которой мы на пару не верили, что «Это происходит на сцене» (привет, человек без комплексов Алексей Геннадьевич), и Роману Григорьевичу. За то, что он есть. За то, что он открывает эти двери.

Моё маленькое слабое сердце - уже где-то там, у ног.