А теперь давайте о хорошем. Две недели вынашиваю пост, никак не могу написать, но раз уж приползла на работу больная бог весть зачем - не будем тратить драгоценное время зря и поговорим о ВК. Перечитки - увлекательное занятие, открывающее много нового. В этот раз, при чтении Возвращения короля, у меня настойчиво цеплялся глаз за то, как профессор совершенно целенаправленно разводит по разные стороны Денетора и его сыновей, причем - то соединяя их в диады, то разъединяя вовсе.

Лейтмотивом проходит похожесть Денетора и Боромира, Фарамир в этой семье - ребёнок от мира иного, складом характера и ума ничем не похожий на отца и брата. И старательно подчеркивается то, насколько сильно, с почти детской жестокостью, Денетор выделяет Боромира. «Старшего он всегда любил больше», - или как-то так. «Я хотел бы, чтобы брат был на твоё месте», - или как-то так (направленная, как стрела в цель, боль, не знающая меры). У них, отца и старшего сына, наследника и надежды, одинаковые взгляды на многие вещи, взять хотя бы идею использования Кольца, не дававшую Боромиру покоя. Но при всём этом, в пласте эмоциональном, Толкиен разводит их как так же старательно, как указывает на схожесть. С определенного момента их начинаешь воспринимать как антагонистов. Толкиен дарит Боромиру смерть, лучше которой воину желать нельзя, смерть, к тому же, полную осознания всего того, что не понималось им раньше. Прощальная песнь Арагорна и Леголаса - едва ли не самое сильное в поэтической части всей трилогии. И далее на протяжении двух книг никто не произносит имени Боромира иначе как с приставкой «Отважный». Брат его любил, воины обожали, хоббиты обливаются слезами, вспоминая. Хотя всё поведение Боромира в Братстве - не то чтобы дурное, но отдает всё тем же детским эгоизмом. Этакое ненамеренное зло, в общем-то, неплохого человека.

Денетор и Боромир. Сын своего отца и отец, любимый сыном. Одновременно очень похожие - и совершенно по итогам разнонаправленные.

При этом: в начале Возвращения, когда Гендальф инструктирует Пиппина о том, как тому следует беседовать с наместником, он произносит интересную фразу - не помню точной формулировки, но что-то вроде: «Не смотря на родословную, в Денеторе течет кровь древнего Нуменора, в нём и его потомках - в младшем, но не в старшем». В Фарамире, но не Боромире - кровь древнего Нуменора. Денетор и Фарамир - нуменорцы (по стержню, духу, наследию?), Боромир - нет. Раньше, во все десять раз, что перечитывала книгу, никогда не замечала этой фразы, а тут заметила, и она запала в голову. Мне до крайности интересно, что именно этим имел в виду Толкиен. Потому что при таком резком, буквально - снова! - антагонистичном противопоставлении отца и младшего сына, - он всё-таки выделяет критерий, по которому теперь их ставит рядом.

Она, бесспорно, умны, оба имеют ум изощренный в лучшем смысле (Фарамир; куда больше - от сердца) и затемнившийся (Денетор; переоцененные силы и желание власти). Это, конечно, не Боромир с его храбростью и прагматичностью, со складом идеального полководца, но не Короля и не Правителя. Фарамир - тот, бесспорно, и древних манускриптов чтец, и на лютне-лире игрец, и... и воинов в битве возглавит, в общем. Это их с Денетором, несомненно, роднит, и всё-таки одного этого мне мало.

Получается равносторонний треугольник. Идеальные совпадения. Идеальные противопоставления.