В марте 1986-го в Опере [Опера Гарнье, вместе с Опера Бастилия составная часть Гранд-Опера] в один вечер идут три балета Мориса Бежара. Один из них, «Соната для трёх голосов», ставится по «Закрытым дверям» Жан-Поля Сартра. Сартр приходил в Оперу на репетиции.

***
Нуреев долгие годы соперничал в умах и на сценах с другим великим русским танцовщиком и невозвращенцем - Михаилом Барышниковым. Барышников был на десять лет младше и на четырнадцать позже совершил свой «большой прыжок к свободе». В 1980-1989 годах он - директор и балетмейстер Американского театра балета; Нуреев же приступает к руководству балетом Парижской оперы в 1983-м. Близкий свободной и яркой Америке, Нуреев всё-таки больше европеец - и презрительно называет Барышникова Микки-Маусом за его излишнюю американизацию, к тому же - у Нереева вечная страсть к деньгам и обогащению, наследие голодного нищего детства, и он не раз роняет фразу «Я не могу позволить себе зарабатывать меньше, чем этот Микки-Маус», потому что они соперники и тут - два самых высокооплачиваемых танцовщика. При этом в первые годы Барышникова за пределами Союза он даёт ему советы, солидаризирует, пожалуй, и их, вечных соперников, долгие годы связывают очень странные отношения. Тем не менее Наташа Харлей, Нью-Йоркская подруга Нуреева, вспоминает: он [Рудольф] пришёл к ней в тот день, когда узнал о смерти матери, которую очень любил. «Приехал так же Барышников, они говорили всю ночь...»

******
Условно говорят о трёх женщинах, которых мог - как мужчина - знать Нуреев (предпочитавший свой пол, напомню). Первой была, ещё в Ленинграде, Ксения Юргенсон, бывшая танцовщица, жена его любимого педагога Александра Пушкина, в доме которых Нуреев практически жил во время учебы в ЛХУ. Она была старше Рудольфа на двадцать с лишним лет.

Был ли у Нуреева роман с блистательной Марго Фонтейн - до сих пор остаётся одной из самых больших околобалетных тайн.

Единственной, о ком известно точно и достоверно, была американская балерина Мария Толчиф. Они встретились летом 1961-го, практически сразу после побега Нуреева на Запад. Примечательно, что непосредственно перед этим у Толчиф был кратковременный роман с датским танцовщиком Эриком Брюном - в июле 1961-го они поссорились, она заявила Брюну, что найдёт себе нового партнера, вспомнила про «этого русского» и отыскала Рудольфа. Между ними начался роман. Через несколько недель оба летят в Копенгаген - Толчиф должна танцевать там вместе с Брюном на сцене Королевского балета Дании. Мария представляет Брюну Рудольфа, который долгое время восхищался его мастерством. Восхищение немедленно перерастает во влечение; Нурееву двадцать три, Брюну - тридцать три.

Это стало классическим любовным треугольником. Однажды Рудольф захотел пообедать с Эриком наедине, Мария, приревновав, закатила скандал, выскочила из здания театра и побежала по улице, оба кинулись за ней. «По крайней мере пятьдесят человек наблюдали, как трое сумасшедших бегали друг за другом вокруг Оперы», - позднее вспоминал Брюн. Вскоре Толчиф возвращается в Америку, Рудольф остается в Копенгагене.

Что примечательно, все три названные женщины были в той или иной степени значительно старше Нуреева; Фрейд, всюду Фрейд.

Эрик Брюн, вероятно, так и останется до конца жизни единственным мужчиной, которого Нуреев любил искренне и глубоко, хотя, конечно, и на свой лад, единственным, к кому он был так привязан. Они были вместе с 1961-го по 1968-й, вместе танцевали в Королевском балете Лондона. Инициатором разрыва стал Брюн; Нуреев выпил его, загнал в свою тень. И тем не менее они продолжали общаться после, ставили друг для друга хореографию. Когда в 1986-м Брюн умирал в Торонто (он руководил национальным балетом Канады) от рака легких, Нуреев, узнав об этом, спешно вылетел из Парижа в Торонто, чтобы проститься. Брюн умер два дня спустя.

Нуреев с момента разрыва с Брюном мучительно, полуосознанно пытался возродить их «инфернальное супружество» в своих отношениях с другими. Безрезультатно.

***
К слову, Нуреев был большим поклонником психоанализа. Некоторые его постановки - например, Лебединое озеро или Щелкунчик - до пугающего пронизаны фрейдизмом и фрейдовской символикой; его критиковали за это нещадно.

***
Ситуация с «побегом» могла сложиться для Нуреева отнюдь не так удачно, если бы двумя полицейскими, к которым обратилась в аэропорту Бурже его парижская подруга Клара Сен, не оказались: один - большой поклонник балета, второй - Григорий Алексинский, сын белогвардейского офицера-эмигранта.

***
Нуреев был ярым женоненавистником, но всю жизнь прожил в окружении женщин, не мог без них - секретарей, подруг, прислужниц, поклонниц, суррогата матерей. Говорил, что мог бы жениться всего на двух женщинах: Марго Фонтейн, восхитительной партнерше, королеве британского балета, во многом ставшей для него учителем, и Сильви Гилем, молодой французской танцовщице, которую выучил и вывел в звёзды он сам. Обе никогда не опускали перед ним головы, обе были сильными женщинами.

***
Первой его любовью ещё во времена учебы была Мениа Мартинес, молодая кубинская балерина, приехавшая в Россию учиться. Плотских отношений между ними не было, потому что для неё, как для латиноамериканки с правильным воспитанием, был обязателен - и первоначально - брак; Рудольф же говорил о браке как-то уклончиво. Обоим было по восемнадцать. В 1959-м Мениа возвращается на Кубу. Во второй раз они встречаются случайно, несколько месяцев спустя, на международном фестивале молодежи в Вене. Рудольф делает ей предложение, Мениа отказывает, так как считает, что для него это только способ вырваться из Советского Союза. Они встречаются снова семь лет спустя, в 1966-м, когда Мениа прилетает в Париж на гастроли. Свободное время проводят, скрываясь от фотографов и КГБ.

***
У Нуреева была феноменальная зрительная и мышечная память. Ему было достаточно один-два раза увидеть спектакль, чтобы запомнить расстановки и движения, и несколько часов прорепетировать, чтобы выучить роль.

***
Трудоголик. Холерик. Параноик. Агрессивный до тиранического и тиранический до агрессивности. Скупец. Женоненавистник. Избалованный ребёнок. Эмоционально незрелая личность. Гений.

***
Многие режиссёры, вплоть до Франко Дзеффирелли, долгие годы предлагали ему сыграть Вацлава Нежинского, гениального польско-русского танцовщика начала XX века, с которым Нуреева невероятно часто сравнивали. Но этой роли он так и не сыграл. Зато сыграл в «Валентино» Кена Рассела и в «На виду» Джеймса Торбака, где его партнершей была Настасья Кински. О Кински он, кстати, говорил, что она - та женщина, от которой он хотел бы ребёнка.

***
Первым в широком смысле привнёс в западный балет элемент игры. С ним балет перестал быть только механическим танцем, по мнению Нуреева танцовщик должен быть ещё и драматическим актёром. Система Станиславского в балете - до него этого на западе не знали. Не считали необходимым. Как говорят его партнеры, он сам играл одними только глазами так, что зал сходил с ума.

***
1991-й год. Нуреев танцует в последний раз, танцует «Послеполуденный отдых фавна». Уже несколько лет как ему диагностировали СПИД. Тело уже почти не слушается. Вместо мочевого пузыря у него пластиковый мешок. Но он выходит на сцену.

В конце балета фавн поднимается на скалу. Со скалы Нуреева снимали на руках.

После этого, вплоть до 1993-го, года своей смерти, он уже только дирижировал.

***
«Пока танцуют мои балеты, я буду жить...». Танцуют их по всему миру - кроме России.