- Девушка, а вы пьете коньяк? Ну, чуть-чуть?
- Только тогда, когда это уместно.
Мысленно: после театра, например. (с)

Эпиграф не то чтобы очень многозначен, но явственно живописует моё эмоциональное состояние. Хочется сигарету, хочется выпить ещё, хочется жить, в конце концов, и - главное - хочется перестать так воспринимать и так чувствовать, так обмирать. Но не обмирать нельзя, потому что это - это... Не формулируется. Простите. Можно только - как я с полтора часа назад - пальцами в волосы, склонить голову и выстонать неконтролируемо и мучительно: «Да как его вообще земля носит - такого?». Такого. Это, собственно, главная и единственная мысль, остающаяся в голове после окончания всего: «Бозин - такой!». Ты не можешь объяснить, какой. Ты ничего не можешь рационально объяснить. Ты можешь только любить - до смеха и слёз. И мне всё равно, что я люблю лишь коллекцию трафаретов, сыгранные им роли, что я люблю созданный им для социума образ («У них - копии» - вот это), мне всё равно, что и кого именно я люблю. Потому что в мире, где станет править такая конкретика, исчезнет небо.

Сумбур вместо музыки и много слов о любви.«Только глаза твои небные». Это Мариенгоф. Простите, ассоциация. Глаза у Бозина зеленые, с золотой искрой. Неземные. Держи себя в руках, Мора.

Он был - восхитителен как всегда (о чем ему и сообщила по итогам Катруся: «Вы восхитительный!», и в этом вся правда правд). Очень активный, веселый, явно в ударе, с юмором - и вся эта его мимика, эта его пантомимика, эти движения его тела, эти жесты, этот голос! Всё это - ахххх, - выдох. И снова, и снова, и снова. Сплошная задержка дыхания, сплошная бесконтрольная улыбка. Киплинг, Маяковский, свои стихи - он всё читал совершенно (боже, второй раз в жизни мне понравилось, как кто-то читал Маяковского; Линец! Вот у кого научился наш фаноннный Игорёша!). Он замечательно отвечал на вопросы - о семье, о себе, о жизни вообще. Лишний раз убедилась в том, что ему посчастливилось родиться и вырасти в совершенно чудесной семье, в семье, которая дала ему мощнейший эмоциональный и интеллектуальный заряд для того, чтобы он стал тем, кем стал; огромная волна уважения в этом отношении его отцу. Просто-таки - поклон в землю.

И снова эта потрясающая контактность, эта вовлеченность в зал, в каждого (каждую - преимущественно) в нём сидящего, в каждый заданный вопрос. От этого человека исходит невозможная волна совершенно непостижимой искренности. И эти его мурлыкающие и мурчащие звуки! Ах, Дмитрий. Как жить. «Рассерженная кошка», «Довольная кошка» и ещё много всяческих видов гортанных мурлыканий, от которых зябкая искристая дрожь проходит по позвоночнику. Все эти интонации, жесты рук, прикрытые глаза, смех этот, - господи.

А потом всё кончилось. Слишком быстро - быстрее, чем хотелось бы. Потому что два с половиной часа времени ушли в никуда, как песок сквозь пальцы, как две с половиной минуты, не более. И к Бозину выстроилась самая натуральная очередь вдоль стены зала.
- Девочки, а сейчас Дима со всеми сфотографируется, он не против, правда Дима? Можешь сфотографироваться с каждой поклонницей?
- Тогда мы как раз к утру закончим, - смеясь.
- К четырнадцатому!
Четырнадцатого (предположительно) марта у Бозина вечер в ресторане Чемодан. Догадайтесь, записалась ли ваша покорная слуга в список желающих присутствовать. Меня очень подбодрили вопросы из зала навроде «А танцы будут?».

Что такое стоять рядом с Бозиным, стоять близко-близко, чувствуя чужое тепло, - об этом рассказать словами невозможно. Есть только один основной принцип - здравствуй, личное пространство, прощай, личное пространство. Потому что у него, кажется, в принципе нет понятия личной дистанции - он наклоняется к тебе, стоя близко-близко, ты инстинктивно отклоняешься (внутренний голос в голове: куда, дура!? тянись в ответ!), ты инстинктивно делаешь шаг назад (внутренний голос в голове... впрочем, он не придумывает ничего нового), Бозин делает шаг вперед. Ты понимаешь две вещи - во-первых, какой он офигительный высокий, а во-вторых, какой он офигительный ну, впрочем, да, совершенно прекрасный. Какой он красивый. Я сразу вспоминаю слова Сесилии - ибо чистая правда: когда ты стоишь рядом с Бозиным, он что-то тебе рассказывает, ты реагируешь, киваешь, улыбаешься, а в голове горят большие неоновые буквы: О-ГОСПОДИ-БОЖЕ-МОЙ-КАКОЙ-ОН. Глаза. Улыбка. Глаза. Простите, взволнована.

Сразу, мгновенно совмещаются три компонента: чувственный (откровенный фап, а что тут стесняться? вы видели Бозина?), эмоциональный (столько - и таких - эмоций мне не дает сейчас больше никто) и интеллектуальный, потому что то, что он говорит об искусстве и его восприятии, о театре, о людях и местах, о жизни, о каких-то совершенно простых вещах - иногда совершенно простыми словами - это чудесно.

Торжественно вручили Бозину карту (он не преминул тут же вспомнить и рассказать нам историю про Атлантиду в графе «город» вконтакте) и грамоту «От благодарных землян» (не преминул вспомнить и процитировать нам Фархада Махмудова с «Какова цель вашей игры на сцене? Зачем вы вообще всё это делаете?» - «Спасаем Землю от вторжения инопланетян»). На этих историях мы с Катрусей, конечно, превратились в классических блондинок с нервно-восторженным смехом (поклонницу Сэма из СПН все помнят? так вот) и в приступе фангерлинга, ну да нам простительно. А потом Бозин всё-таки подписал мне Цветаеву, которую не вышло подписать 12-го декабря. Я так хотела, чтобы - именно Цветаева. И мне безумно понравилась его реакция, он весь как-то всколыхнулся изнутри, волною, «Ооо!», я: «Да. Да». И теперь на любимом моем томе Цветаевой его рукой: «Задохнуться! Счастьем! Нежностью утопить! Бозин». И была фотография, и эта чертовски, убийственно, потрясающе горячая ладонь на моей спине, в вырезе платья, и полное отсутствие мысли, только ком в солнечном сплетении и звенящая счастливая пустота в голове. Он притягивает к себе без формализма, живо, крепко, и это - ахххх. И мои робкие пальцы, еле касающиеся плеча...

Катруся делает кадр, я, обращаясь к ней и имея в виду, не нужно ли переснять:
- Нормально?
Бозин, повернул ко мне голову и склонившись:
- Дааа.
Говорю сразу. На это воспоминание, картинку эту, эту кошачью улыбку, на это кошачье «Дааа» и это - близко-близко - лицо я буду теперь откровенно фапать. И за грамоту он нас расцеловал. И, да, меня как всегда не слушались губы - нервно улыбкой в щеку, и легко колкая щетина. Огосподибожемойсигаретумне. А потом Катруся очень умилительно обнималась с Бозиным: «Я не буду с вами фотографироваться, - похвасталась она, - но можно я вас обниму?» - «Дааа!», - и распахнутые объятия. Когда они обнимались, я беспардонно и вслух выстонала долгое свунистое «Awwww!»

Он вообще - нечеловечески, сверх-контактен. Он дает тебе отдачу на всё, откликается на всё совершенно, всему рад, на всё отвечает. Подарок? - Какой прекрасный подарок! Подписать? - Сейчас всё подпишем! Обнять? - Иди сюда, обнимемся! Сфотографироваться? - А давайте ещё кадр для надежности! Постоять и поговорить с каждой хоть минуту? Легко. Всё легко, солнечно, - человек-шампанское.

Вероятно, когда -нибудь я действительно просто не выдержу, подойду и скажу: «Вот, Дмитрий, у вас же сейчас наверняка есть полчаса после спектакля? Дмитрий. В стране сложная демографическая ситуация, а у вас такой генофонд, это не должно пропадать. Ваша жена ничего не узнает». Шутки шутками, похихикали и баиньки, но я действительно думаю: как жаль, что у него нет сыновей. У таких должны быть сыновья, именно сыновья, ибо прямая линия не должна уходить. И на периферии сознания искренне надеюсь, что где-то в провинции кто-то всё-таки растит сына от него. Если быть серьезной: вне фапа и смеха, я хотела бы ребенка от этого человека. Выносить, родить и вырастить, ничего больше не требуя, потому что это тот уровень чувства и восприятии, когда ты жаждешь уже не только и не столько самого человека, сколько - продолжения его, шага от него в бесконечность, попытки вечности, продолжения в каждом следующем поколении. Во мне говорят, конечно, сто грамм водки Катюша, но: они влияют лишь на уровень моей откровенности, не более. А на гадании по Цветаевой мне выпало «Сивилла - младенцу», ну это так, к слову.

Не предсказуемость, но предсказанность (с). Где-то в этот узор сложились звезды. В узор этой нелепой моей влюбленности в чужого человека. Ну да бог с этим. Счастье.

Кстати, там была и Фатима. «Серьезен, как Фатима» теперь наш новый мем, потому что она не улыбнулась ни единого раза за весь вечер (классическая фанонная жена Бозина - с «вечным кабуки на лице»). И, в сущности, её можно понять - во-первых, она наверняка слышала всё это уже не в первый раз, а, во-вторых, никто не из железа: она слишком мудра для того, чтобы не понимать, что сейчас вокруг сидят - сколько? сорок? пятьдесят? шестьдесят? - женщин, и каждая хочет её мужа - совершенно откровенно и не скрываясь, и эти - сколько? сорок? пятьдесят? шестьдесят? - пар глаз жрут его с ног до головы. Только потом, когда все стали расходиться, а она села ждать его в уголке, - позволила себе улыбку. Фатима всё-таки красивая. И очень, очень худенькая. Ещё - очень же тихая и, очевидно, скромная - я заметила её ещё до начала вечера, когда мы с Катрусей ничтоже сумнашеся кинулись расслабляться шампанским, а она стояла в углу, в полумраке смежного пустого зала и разговаривала по телефону. А потом тихонечко скользнула в зал и села в пятом ряду (Катруся: «Я не удивлюсь, если она ещё и билет покупала»). Потом, после завершения, когда к Бозину выстроилась очередь, кто-то в этой очереди: «Поскорее бы, а то нехорошо как-то, жена вон уже одетая сидит ждет...» - «Ей не привыкать».

И, кстати, я типировала, наконец, Бозина. Он определенно экстраверт, определенно интуит и определенно этик. Я пока не разобралась, правда, что является программной функцией, а что обеспечивающей, то есть он может быть и ЭИЭ, и ИЭЭ - или Гамлет (Катрусь, я снова ввела тебя в заблуждение, Гамлет, именно, да) или Гексли. Надо читать и думать.

P.S. Этот бдсм-ремень мы уже встречаем и воспринимаем, как некое одушевленное знакомое существо. «Ремень!» - «БДСМ!». И высокие ботинки, и жест, когда он всей пятерней убирает назад волосы, - ащщщ. И да, очень доставила девушка с подарком - брошью. Ирина Самородова, устроительница вечера, тут же, спасая ситуацию со всеобщим «Втф?»: «Это мужская брошь!» [гогочет]. Потом девушка очень долго цепляла её к лацкану бозинского пиджака, так долго, что я: «Я тоже хочу надеть на Дмитрия какую-нибудь брошь...». И Бозин очень часто, долгими взглядами смотрел на пристроившуюся рядом со мной другую девушку (Катрусь очень польстила мне тем, что думала, будто он смотрит на меня, аххх).

Втемное: «Родственник: [о Бозине]... и вот я знаю, что он её [жену] любит и никогда не смотрел и не посмотрит ни на одну женщину! Фатима: Зачем ты его унижаешь? Он что, не мужчина, что ли?».

И да, мы с Катрусей, я считаю, занимали очень символичные места. Зал дома Брюсова, в принципе, относительно вместительный, но сцена расположена очень неудобно - в углу, а потому стулья расставлялись по очень своеобразной диагонали, к тому же тогда, когда мы вошли в зал, все места были уже заняты. Мы не стали никого сгонять с нашего законного шестого ряда, Катруся, как истый отважный тигрунчик, углядела удобный уголок у стены, прямо напротив сцены, и стоически стала к нему прорываться («Можно нам вон туда, К ДЕРЕВУ?»). В итоге она смотрела на Бозина, сидя на кадке с неопознанным плодоносящим деревом, а я из-за её спины, пристроившись на шатком столике. И это было наипрекраснейше, лучше любых иных мест. Бозин, правда, иногда исчезал где-то в глубине сцены, и взгляд тянулся за ним туда, в сторону, в сторону, в сторону... сходи на вечер Бога - скосплей длинношеюю птицу [лицоладонь].

Ещё мы теперь знаем, что был у Бозина по молодости период проблем с алкоголем. Как-то это прямо-таки роднит его с нами, грешными. Люблю, когда он такой. Человеческий.

«Ко мне вот подходят иногда потомственные наркоманы со стажем и спрашивают: "Почему вот мы курим, а ты нет, но ты такой же, как мы?" А это всё опыт тех семи лет, когда я не пил вообще. Я научился уходить в иное пространство без помощи вспомогательных средств».

«Откуда брать энергию? Земля огромная; эта планета очень сильная, она всё даст. Только прежде, чем получить, надо отдать. Потому что если ты не отдаешь энергию, бог тебе её и не даст, - ибо зачем же? Только если отдаешь, он тебе её восполняет».

«Так падай! Я хочу это увидеть! Почему ты боишься, когда ещё не упал?» (цитата из мальчика Григорьевича).

P.P.S. Новое мемовое (помимо серьезности и Фатимы) - «Виктюка это не смущает», «Она в шубе, ей всё можно». Новая мечта фандома - выпить водки с Бозиным.

И - ах, да! Пока я не забыла. Ооо, какой бесконечный пост. Нас очень смутили слова Бозина о «Мальчиках, которые сейчас готовятся к Служанкам» и «Ребятах, которые работают над». Не нравится мне это множественное число, ох, нет. Четвертый состав - это, быть может, и не плохо, но я слишком люблю Соланж Бозина, Месье Никульчи и чем тогда будет зарабатывать на хлеб Лешечка? Но, надеюсь, Бозин имел в виду что-то другое. Что-нибудь ещё.

Итак, я написала вам настоящей пост настоящего интроверта - мало по сути, практически ничего о самом вечере, зато много собственных впечатлений. За сим удаляюсь. «Хоть врозь, а все ж сдается: все / Разрозненности сводит сон. / Авось увидимся во сне» (с) Марина Цветаева.

P.P.P.S. Есть где-то около двух часов диктофонных записей. Кажется. Завтра разберусь с телефоном и скажу точнее.

@темы: Men, Ваша навеки, Встречи, Влюбленное, Тайна любви сильнее тайны смерти (с), Лэнгдон раскачивал полку, Менестрель боя и песни, Гармонизируй и агонизируй, Дыши, бобёр, дыши, Эмоционально и физически прекрасные хомяки в полете, Поднимите меня с пола! Поднимите и обнимите!, ТРВ, Воспоминания, Для памяти, Музыка, События, Цитаты, Чувства и чувствительность, Песнь Песней