«... его спрашивают: "Зачем тебе две синагоги?" - "Одна - чтобы молиться, вторая - чтобы никогда не переступать её порог". Ты молишься в той, порог которой не переступаешь, и наоборот».
Вчера на ночь (что было в этом единственной ошибкой) всё-таки посмотрела Фанатика, Орден гослингцианцев может быть мною горд, теперь соблюдены все пункты. Совершенно внезапно просто включила, не думая о том, хочу ли это смотреть или нет, есть у меня настроение или нет, потому что - если бы задумалась - так и не посмотрела бы никогда, наверное. И всё, что могу сказать, это только: когда я поняла, что сейчас мне нужно будет пойти и
уснуть с этим, то остро захотелось застонать в голос. Это нечто столь же ужасное в своей реальности (по сути), сколь и потрясающее (эмоционально).
***Не будет вам ни особенно красивой картинки, ни «фишек», ни строгого сюжета. Будет просто вера, вывернутая наизнанку, до трагического то-ли-отвращения-то-ли-верности (его) пополам с невозможной жалостью (к нему). Периодически это было отвратительно, и от того, как невероятно это играл Гослинг, тем паче.
Страшно не то, когда ненавидишь (ненависть - абстрактное понятие), не то, когда ненавидишь и знаешь, за что, и даже не то, когда думаешь, что знаешь (Дэниел проходит последовательно все этапы, пока от ненависти не остаётся ничто, пока это ничто не концентрируется на себе). Страшно, когда ненавидишь, страстно при этом стремясь к, когда тебе хочется от ненавидимого - принятия. «Убивать своих врагов»; но враг - внутри.
Это история проклятого внутриличностного конфликта, почти фрейдистская история об отрицании и влечении, только речь о вере.
«Тогда пусть Он убьёт меня прямо сейчас».
Тогда пусть.
Облегчения всё равно не будет. Только надежда - и вверх, и вверх, и вверх, по бесконечной, как Он, лестнице, к непостижимому, как Он, катарсису.
И внезапно.«С тобой секс приобретает трагическое измерение» - лучший, черт побери, комплимент в истории кино. Хотя и сомнительный.