Ура! Ура! Ура! Где препрятанная для торжественного случая бутылка шампанского? У меня маленькая радость мирового маштаба! Спортивного, правда... Молодёжная сборная России обставила сборную Португалии со счетом 4 : 1 (Уря!). Только португальцев жалко... бедные, так убивались...=(
Денисов - молодец! У, зайка! Первый гол и финальный пенальти на его счету! Вообщем, позитифф, товарищи...
Разгребала сейчас разные папочки на компьютере и нашла множество давнишних моих стихов. Может быть, что-нибудь тут и выставлю. А может быть, буду выкладывать и короткие отрезки из своих фиков\рассказок. Я непредсказуемая... И настроение у меня сейчас очень хорошее (облопалась печеных яблок, напилась чаю с ромашкой, и хожу по квартире радостная до нельзя - не из-за яблок, а вообще=).
*Фраза дня: "Лучшее наслаждение, самая высшая радость жизни – чувствовать себя нужным и близким людям". Карл Маркс.
Отрывок из одного моего рассказа. Читавшие узнают (Злата, Кайра, Аря), не читавшие, может быть, захотят почитать=))))
Отрывок этот - не веселый...
читать дальшеКогда я проснулась утром, мне в голову пришли сразу и одновременно две мысли. Первая о том, что сегодня у моей сестры день рождения. А вторая, что Макса нет уже пять дней.
Пять!
Я недовольно оглядела комнату и бросила об стену подушку. Ну так, просто, от нечего делать... Я встала, вздохнула и пошла поднимать абсолютно ни в чем неповинную подушку. Подняв её, я ей же задела на столике вазу, и вовремя успела её подхватить. Слава Богу, она была без воды – в ней стоял один единственный засохший цветок.
Алая роза, по-прежнему просто кричащая «Я люблю тебя». Алая роза, стоящая здесь сроком больше, чем в месяц. Счастье длинною больше чем в месяц. Слишком его много на одну меня. И расплачиваюсь сполна.
Настоящая жизнь – длинною в месяц...
Наплевать! К черту! Всех и все к черту! Не желаю...
Но пять дней... Сто двадцать часов... Ночи, дни, чередование белого с черным, грязно-серого с атласно-синим. Взгляд на часы. Только шесть. Еще темно. Еще атласная синь разлита по небу. И не страшно. Подхожу к окну, и замираю. Почти слышу голос. Он сейчас подойдет сзади, закроет глаза и шепнет на ухо: Ну, как, здорово я тебя разыграл?..
Обернусь, и буду готова простить даже излишнюю жестокость шутки. Розыгрыша, длинной в сто двадцать часов. Но вдруг, вместе с мелким снегопадом, появляется ясное и острое осознание – не придет. Не шепнет. Никогда. Ясно и резко появляется чистая, нечем не запятнанная мысль – все кончилось. Кончилось счастье длинною в четыре месяца, кончилась любовь длинною в четыре месяца. И жизнь, в четыре месяца длинной, тоже кончилась. Он не придет. Никогда. Ушел.
Страшно, а скорее просто дико думать о том, что будет дальше. Потому что дальше не будет ничего. Нет никаких известий, ни хороших, ни плохих, и, говорят мне, он возможно еще вернется. Но теперь – почему-то именно теперь – я знаю наверняка, со стопроцентной гарантией, что он больше никогда не придет, что его просто больше нет.
Для меня ему надо бы умереть. Мне надо бы теперь выучить, зазубрить и запомнить, что тот короткий поцелуй – обычный, перед сном – теперь стал прощальным. Последним. Ужасное, отвратительное слово. Последним. Его больше не будет рядом. Он сам или кто-то другой, вычеркнул Максима Серебрина из моей жизни. Тоже навсегда.
Надо его отпустить. Надо ему поверить.
И только сейчас – когда мелко идет снег, и только просыпается город, можно тешить себя мыслью о том, что он, возможно, вернется. Правила оказались чуть более жестоки, чем мы думали. Нельзя – и баста. А теперь – хоть под огонь. Уже не жаль.
Мне надо научиться тебя ненавидеть, и теперь - прощай.
Надо тебя отпустить.
Надо в тебя поверить...
В полночь, тихо дверь за собой прикрыв
Ты ушел, ни сказав ни слова мне,
И лишь ливень с лица равнодушие смыв
Бьет по крышам не знаю где.
Не ищу в этом смысла. Пальто запахнув,
Не ищу и тебя - все равно
Где и с кем ты проводишь мечты, вздохнув
Я пойму, что понять не дано.
Я пойму и прощу этот грех - на двоих
Я разбила судьбу свою.
Только где-то в душе, все тщеславье затмив
Возлелею я гордость мою...