Тем, кто так безрассудно влюблялся, будет проще в аду гореть. (с)
— Почему она говорит о консультировании однополых пар и смотрит на нас? — О, да ладно, все уже давно думают, что мы. — Мне нравится отсутствие интонационного многоточия в твоей фразе. (с) мы с Наденькой, семинар по семейной психологии.
Тем, кто так безрассудно влюблялся, будет проще в аду гореть. (с)
Последний пост - и я выйду уже, наконец, из дома. О боже-боже, в Начинающих, помимо МакГрегора в главной роли, играл ещё и Виснич. Срочно пакет для подышать. И пакет для вырванного из груди пылающего сердца. И ещё один, под салфетки, вымоченные в слезах любви. Ибо она, эта старая любовь, как золото, - не ржавеет.
Тем, кто так безрассудно влюблялся, будет проще в аду гореть. (с)
Четыре новых сериала в списке «Посмотреть» - и это только из нововышедших, не беря в расчет то, что я в принципе собиралась начать смотреть кое-какие проекты. Учиться ты когда будешь, бестолочь? И досматривать восемнадцать начатых и в процессе - когда?
Тем, кто так безрассудно влюблялся, будет проще в аду гореть. (с)
Хотела написать пост о том, как волевой отрыв от дайри делает жизнь результативнее. Даже написала и сохранила, но суть у него была хвалебная (меньше дайри - больше пользы), а эту пользу я сейчас ощущаю двояко. С одной стороны, не сильно вникая в вирт за два вечера и два утра сделала то, что тянула две недели, а с другой - поработав в таком напряженном графике «Я-учусь-шестнадцать-часов-в-сутки-с-перерывом-на-обед» сейчас чувствую себя не просто вымотанной. Никакой. С ватой и опилками в голове. А мне нужно протянуть так, в подобном режиме, хотя бы до следующего вторника.
Господи, когда же я уже найду оптимальный баланс между «Я-подумаю-об-этом-завтра» и ленью - и работой в условиях дедлайна и пятилетки за три дня. Да, я знаю, никто не владеет этим секретом, кроме буддистских монахов и особых посвященных, но искренне надеюсь дойти до такого уровня личностного развития.
upd: О, сейчас вспомнила, что завтра 18-е, скорбный день суточного отключения дайри. Как славно, что именно завтра я еду к Наденьке. Но утром, значит, опять придётся вкалывать. Воздай мне, Господи, пожалуйста.
Тем, кто так безрассудно влюблялся, будет проще в аду гореть. (с)
Буду тем редким человеком, которому понравился новый альбом Сплина (да, Мора слоупок). Вещей программных, оплётших душу я там для себя, конечно, не нашла, но в общем и целом - альбом хорош. Сплиновская стилистика выдержана, и для меня это - не повторы и самоплагиат, а отличительные штрихи, по которым узнаешь безошибочно. Мне нравится узнавать. Ещё кто-то в ленте недавно сказал: «Злой такой альбом получился», и какая-то правда в этом есть.
Тем, кто так безрассудно влюблялся, будет проще в аду гореть. (с)
Вычитала в фике, не смогла не. В половине двенадцатого ночи завела себе тэг «Тони Старк – Удивительный Человек-Ночник!» Гогочу по сию пору, подо что буду ставить - не представляю. Нужно что-нибудь экзистенциальное [рукалицо].
Я безнадежна примерно так же, как социальная политика этой страны. Только ещё безнадежнее.
Не надо было за два часа прочитывать по диагонали всю «Неврозы и их лечение», это чтиво плохо на меня повлияло.
Тем, кто так безрассудно влюблялся, будет проще в аду гореть. (с)
Кому-то регулярно запрещают со мной общаться (я сейчас буквально вижу удивление на ваших лицах, но: да). Наденька передала мне сегодня слова Алексея: мол, пока я буду в отъезде, лучше не зови сюда Юлю. «Почему?», - удивилась Наденька. «Она плохо на тебя влияет, - ответили ей. - Вы трепетесь обо всей этой вашей бабской мутатне, и потом ты впадаешь в депрессию».
Отличная причина. Такой ещё не было. Нет чтоб сказать «Она тебя спаивает», это я ещё поняла бы. Так нет. ЭМОЦИИ.
Тем, кто так безрассудно влюблялся, будет проще в аду гореть. (с)
Какое-то полуистероидное нервическое состояние. Я бы сказала, что это ПМС, но, кажется, это будет промах.
Пошла, попила кефира, съела селёдки, выпила молока, - без шуток. Выполнила программу по самоуничтожению по максимуму. Теперь сижу и медитирую на диагностику, которую мне нужно сделать вотпрямщаз, потому что я и так проваливаю уже все сроки, но, видимо, работать в состоянии дедлайна - это судьба.
А хочется только запереться в тепле и полумраке, есть и пить.
Господи. Как же живут нормальные люди. Как бы зажить, как эти нормальные.
Тем, кто так безрассудно влюблялся, будет проще в аду гореть. (с)
После окончания занятий меня остановила наша ведущая тренингов и сказала: «Вы такая красивая, очень симпатичная девушка, мне всегда так приятно на вас смотреть, у вас всегда такой аккуратный маникюр, обворожительная улыбка и вы такая открытая... Но: вы _такая_ открытая. У вас все эмоции написаны на лице; информация сразу считывается. Будьте осторожнее, защищайте себя как-нибудь, закрывайтесь, что ли».
Тем, кто так безрассудно влюблялся, будет проще в аду гореть. (с)
Первое, нервическое, отпустившее: спасибо Александру Дзюбе за то, что, убив половину моей засердечной Саломеи, он не убил Нездешний, придя туда на ту же замену. Очень хороши Неизвестный, Пушкин и Усама, даже до странного хороши, единственное - Профессор. Для меня, у которой был буквально кинк на профессора Жойдика, это было убийство. И при этом я совершенно трезво понимаю: роль небольшая, капля, не роль, но развернуться в ней можно замечательно, можно сплести новый характер, что Дзюба и сделал. Профессор Жойдика - усталая тяжелая нервность, сигарета в пальцах, протяжная ленца голоса, гипноз. Профессор Дзюбы - не нерв, но нервозность, суетливое мельтешение, жалкие жесты, великолепно сыгранные, но такие отличные от Профессора, впаянного в память. Не хуже, - другое. Не хуже - и всё-таки в это время я старалась смотреть на божественную Погорелову с её бьющим «А только по пыли идти и надо».
«Ты войдёшь в нездешний сад...»В принципе, за тот год, что я не видела Нездешний, его актёрская структура изменилась на добрую половину. Марго теперь - вместо Степанковой - Евгения Соляных; узнала её по голосу, удивилась, сначала - при всей моей к ней любви - отпрянула, а потом - сплошное аххх. У неё нет той мягкой ласки, что была в прежней Марго, но есть болезненная, отчаянная нежность, и она играет Фонтейн волшебно. А ещё - ещё - какая пластика! Она - Соляных - оказалась до кончиков ногтей балетная. У меня перехватило вдох, когда она встала на пальцы (и хотя, кажется, это всё-таки были высокие полупальцы, - неважно) - и шаг на пальцах. Восхитительная.
Моя страсть последних дней к балету вообще была поглажена вчерашним спектаклем на славу - за вычетом даже того, что это спектакль о Нурееве. Вместо Скляренко Его теперь играет Авдеев (ооо, много Авдеева! Роль со словами! Вдох-выдох). У него прекрасные движения. Их танец с Рудольфом - завораживающий; если Скляренко - это филигранная техника, то Авдеев - это танец говорящий. А ещё, мне думается, Он - это отсылка к Брюну, и это предположение в контексте спектакля просто закручивает сознание в спираль.
Теперь, после того, как знаешь историю жизни Нуреева подробно, спектакль смотрится совершенно иначе; всё пронизано смыслом, малейшая сцена разворачивается перед тобой в панораму длительностью в годы. И - Бозин. Он проходит из одного конца этой чужой жизни в другой, от «Я слишком быстро взлетел на вершину» до ошпаривающего «Ещё не известно, кто кого трахнет: СПИД Нуреева - или Нуреев СПИД!». И он делает на сцене то, что сделал когда-то в своей жизни великий Рудольф. То есть - второе.
В Бозине вчера была какая-то особая нервность. Больная судорога. Инфантильность, помноженная на мудрость гения и безумие танцовщика. Их великолепные - кровь - в пыль - сцены с Марго. Это кружение жизни - в кругу станка. Это: танцовщик равновелик вечности, и актёр показал это снова, ибо актёр - тоже равновелик. Бозин не даёт переигрыш, он даёт - гротеск. Но там, где человек стоит на одной доске с вечностью, гротеск - единственная форма естественности.
Где-то на верхних рядах амфитеатра сидела довольно шумная, громко выражающая свои удовольствия и восторги компания, но на поклонах я простила им всю их непосредственность (словно бы они нуждались в моём прощении, ну да бог с этим) за то, что кричали они не просто «Браво!», а «Браво, Бозин!».
Когда выходила из зала, за мной шла женщина и говорила своему спутнику о Бозине: «Его движения, подача, - он же весь как на струне. Это так... красиво! Так красиво». И я шла потом к метро, а в моей голове крутилось это «Так красиво», и я думала: что может быть красивее этого? И мысль плавно трансформировалась в: кто может быть красивее? Не лицом, но - нутром. Шла и думала, что приходят влюблённости - переливчатые, как шелк, мягкие, искрящие и мимолётные. Приходят страсти - темно-багровые, берущие плату кровью, в остальном бесценные - и мимолётные. Мимолётность - то, что объединяет влюблённость и страсть, связывает их одним узлом. И есть то, что лишено мимолётности. И вчера, идя по вечерней, октябрьской улице, я -
любила.
Театр сожрал - именно это слово - меня уже очень давно, но как-то незаметно; пристроил где-то в складках гортани и ждал. А потом пришел ТРВ - и вот тогда, именно тогда я стала театру завтраком, обедом и ужином в одном лице; вселенная театра сужалась и сужалась, и наконец, сколлапсировавшись, сузилась до одного-единственного театра (за-глот, за-хват). А потом сузилась и до человека в этом театре. И с тех пор она, моя театральная вселенная, так и пульсирует в границах этого театра. Ещё я думала, что когда-нибудь вполне смогу написать книгу о том, как когда-то была поклонницей этого театра (представляете, сколькие ещё - тоже могут? издадим серию). Назову её «Если не».
Если не этот театр - то какой? Если не эти люди - то кто? Если не рука этого Мастера - то чья? И самое страшное: не если не, а если бы не.
Всё снова отсеялось. Случилось то, что почти всегда происходит со мной на спектаклях, сотворенных этими людьми. Зерна отделяются от плевел. Всё незначительное и мелкое, но такое мучающее, все бытовые и личные заботы, сосущие кровь, - всё это стразу становится тем, чем является на самом деле. Шелухой. Важное отделяется от неважного. И те несколько часов спектакля и пост-спектакля, что это ощущение держится в тебе, ты знаешь: есть вещи гораздо более важные, чем твои каждодневные нервические проблемы. Это ощущение невероятной внутренней гармонии, почти мистического, монашеского спокойствия. И я баюкала в себе это ощущение, лелеяла, везла его домой бережно и осторожно, чтобы не растерять и как можно дольше не падать снова в суету сует, такую тягостную, почти незаметную в силу привычки.
Ехала, как и ходила на спектакль, одна, и ехала - нарочно - самым длинным, кружным путём, чтобы побыть одной как можно дольше. Что всё это длилось - дольше. Умиротворённая отрешенность - так это можно было бы, верно, назвать. Будто идёшь, отделенная ото всех прозрачной гибкой стеной, тонким куполом. Отстранённая, несёшь в себе тот нездешний сад,тот одинокий цветок, тот земной шар, что руками танцовщика-актёра был брошен тебе в грудь.
... На поклонах Бозин поклонился портрету Нуреева, прижал к губам пальцы, а потом приложил их к полотну. Круг замкнулся под аплодисменты взорвавшегося зала.
P.S. И как всегда: обзор знакомых лиц. Сестра Ипатки в забавном платьице и с какой-то не сходящей лёгкой усмешечкой на губах. Апексимова, долго с кем-то беседовавшая в фойе. Фатима - и какая же она всё-таки невероятно красивая, боже. С нею была Даша - высокая девочка с белой лентой в длинных волосах, овал лица - отцовский. Какое-то время они стояли рядом со мной и я подслушала прелестную домашнюю сцену: Фатима: — Надо будет поставить штатив... Даша, покачав головой: — А штатива нет. — Он не взял из дома штатив?! [непередаваемые эмоции на грани дикого свуна].
Штатив потом, кстати, отыскался, и она снова снимала спектакль мужа с высоты последнего рядя амфитеатра.
Итак, да.
Вчера, девятого октября, на сцене Театрального зала ММДМ снова творилось шаманство.
Тем, кто так безрассудно влюблялся, будет проще в аду гореть. (с)
Пересмотрела по тв Инсепшн; показала родителям. Папа уснул на пятнадцатой минуте (что странно, это фильм скорее его стилистики), зато мама заинтересованно и очень эмоционально досмотрела до самого конца. Финал был прекрасен: мама: «Ну и? Чего ты нервничаешь?» - «Так ведь мама же! Тотем! Волчок же не упал» - мама, внушительно: «Юляаа. Ну лица детей же». Я аж порадовалась, что её так проняло деталями.
Поняла, как дико соскучилась по этому фильму, по канону, по фанону. Но надо было держать лицо; не выдержала всего однажды: не стерпела и загоготала на всю комнату, спазматический выстанывая, что Джеймс Кобб настолько суров, что копает червей в бетоне. Господи, это никогда не перестанет быть смешным [рукалицо]. Пойду поищу фиков, отшлифую приступ любви к бывшему фандому, ибо же: бывших фандомов не бывает, правда?
Тем, кто так безрассудно влюблялся, будет проще в аду гореть. (с)
Смотреть Белые ночи (США, 1985) стоит только ради одного - Барышникова в главной роли. Сюжет за давностью лет потерял политическую привлекательность, смотреть на советских гэбистов в американской интерпретации смешно, аллюзии ко всех перебежчикам прозрачны, но вечный смысл останется вечным смыслом, и заключается он в танце. О, как он танцует. Смотреть фильм целиком не нахожу в себе терпения, пошла на ют за клипами.
Мой фандом Современного Российского Театра плавно превращается в фандом живого искусства как такового.
Тем, кто так безрассудно влюблялся, будет проще в аду гореть. (с)
Прошлая пятница, канун Черепахи, тайно распитая в Макдональдсе на Арбате бутылка шампанского, «Почему на каждой фотографии у меня губы куриной попочкой?!»
Тем, кто так безрассудно влюблялся, будет проще в аду гореть. (с)
By the way, «Жареные зелёные помидоры в кафе "Полустанок"» Фэнни Флэгг - одна из лучших художественных книг этого года в моём списке. В ней столько щемящей нежности, пронзительного света, пылинок в луче, изумрудной травы раннего лета, шума поездов, запахов орехового печенья и корицы, чайных роз и нагретого металла, что - до перехвата дыхания. Она вся насквозь пронизана милосердием - и справедливостью, как бы это ни понималось. Ты плачешь в финале, и нет - тебе не стыдно. NB: книга о женской дружбе? Ну, хорошо, давайте называть нейтральным «дружба» [понимающе улыбается в монитор].
Опять же: маленький южный городок, где все друг друга знают и все друг за друга горой. Фетиш фетишей, огромный кинк всея кинков.
Тем, кто так безрассудно влюблялся, будет проще в аду гореть. (с)
Есенин погиб, потому что не свой, чужой заказ (времени - обществу) принял за свой (времени - поэту), один из заказов - за весь заказ. Есенин погиб, потому что другим позволил знать за себя, забыл, что он сам - провод: самый прямой провод! Политический (каков бы ни был!) заказ поэту - заказ не по адресу, таскать поэта по Турксибам - не по адресу, поэтическая сводка вещь неубедительная, таскать поэта в хвосте политики - непроизводительно. Посему: политический заказ поэту не есть заказ времени, заказывающего без посредников. Заказ не современности, а злободневности. Злобе вчерашнего дня и обязаны мы смертью Есенина. Есенин погиб, потому что забыл, что он сам такой же посредник, глашатай, вожатый времени - по крайней мере настолько же сам своё время, как те, кому во имя и от имени времени дал себя сбить и загубить. <...> Не пишите против нас, ибо вы - сила, вот единственно законный заказ всякого правительства - поэту. Если же вы мне скажете: «во имя будущего»... - я от будущего заказы принимаю непосредственно. Что все то давление (церкви, государства, общества) перед этим, изнутри!
Тем, кто так безрассудно влюблялся, будет проще в аду гореть. (с)
И да, пока я не пишу отзыв о вчерашнем Дориане Грее, сообщу новость по касательной: вчера на спектакле я влюбилась аж в четверых, и среди них оказалась Полина Барышникова. Одна из трёх масок. Девушка с ролью без слов. Но я давно не видела такого нежного и выразительного женского лица, таких живых слёз в огромных светлых глазах - и тени полуулыбки в углах дуги-лука губ. Пытаюсь найти хоть одну фотографию, которая более или менее отразила бы то, что я стараюсь описать, но фотографий в сети в принципе ничтожно мало, и ни одна не передаёт ни йоты её очарования. Изумительная, почти балетная, говорящая плавность каждого движения и жеста, изящность вплоть до того, как мыском ноги сдвигает в сторону сценический реквизит. Я очень хотела бы увидеть её где-нибудь ещё. Слабый фото-суррогат:
Тем, кто так безрассудно влюблялся, будет проще в аду гореть. (с)
Хорошо, я смирилась со своими театральными отп, с тем, что у меня вообще есть шипы в театре. Но балетные шипы с ушедшими - это уже что-то сродни гилти плэжэ. Спасибо ю-тубу и внезапным фан-видео - вообще-то, я искала другое, а именно репетиции Барышникова; молчите, гусары. И да, фан-видео на композиции НС и Сургановой - это какое-то особое гилти плэжэ. Но в этом слишком много щемящей, больной красоты - особенно зная историю двоих. Рудольф Нуреев. Эрик Брюн. Так странно преломившееся цветаевское «Не суждено, чтобы равный - с равным».
Тем, кто так безрассудно влюблялся, будет проще в аду гореть. (с)
Нет, а правда: почему в современных интерьерных дизайнах так много белого? Как в известной песне про «белым снегом, белым снегом». Я, конечно, понимаю, что белый - исключительно выигрышный цвет, на его фоне даже прибитая к стене ламинатная доска будет смотреться выигрышным изыском, но всё-таки. Просматриваю дизайновые блоги, это обилие белого меня невротизирует.
upd: Хотя, стоп. Кажется, я нашла спальню своей мечты с обилием белого. Ну, не отрицаю, у меня слабость к романтическому Провансу в дизайне. И да, как замечательно сказали в комментариях, «Мужиком там и не пахнет» [лол]. Хотя с прагматической точки зрения всё во мне вопиет, что это комната для фото, а не для жизни, ей не хватает основательности, что ли, но чувству прекрасного плевать.